Корпоративные споры в практике ВС РФ: MustRead. Выпуск 8
Быстрое меню:
Ранее Верховный Суд РФ разъяснял[1], что к договору репо применяются общие положения ГК РФ о купле-продаже, и он состоит из двух встречно направленных договоров: продажи ценных бумаг и их обратного выкупа через определенный срок по заранее определенной цене. Если сделка представляет собой репо, то и продавец, и покупатель по договору репо признаются продавцами ценных бумаг, которые они должны передать во исполнение обязательств по первой и второй частям договора репо, и покупателями ценных бумаг, которые они должны принять и оплатить ( Закона о рынке ценных бумаг).
Такой договор, как правило, опосредует заемные отношения. Передача права собственности на ценные бумаги по сделкам репо носит обеспечительный характер[2] и служит гарантией исполнения обязательств продавца по обратному выкупу ценных бумаг. Поэтому для обратного выкупа ценных бумаг, по мнению суда, не требуется заключения отдельного договора купли-продажи ценных бумаг в рамках договора репо.
В Верховный Суд РФ обратилось общество (далее также – «Эмитент», «ПАО «ГК «Роллман») с жалобой на решения нижестоящих судебных инстанций, обязавших его, как ответчика по делу, выкупить собственные акции. Истец требовал выкупить ценные бумаги, которые ответчик продал ему на основании трехстороннего соглашения, заключенного между продавцом акций (далее также – «ЗАО «ПГ «Эдельвейс»), истцом (покупателем акций) и ПАО «ГК «Роллман» (ответчик по делу).
По состоянию на 30 сентября 2020 г. общество демонстрирует . Впервые убыток возник по и сразу в сумме 332 млн. рублей. В 2018 году ПАО «ГК «Роллман» даже , ссылаясь на то, что «акции компании практически ничего не стоят». Как указано в письме, такая ситуация во многом спровоцирована публикацией Банком России информационного письма о совершении группой лиц, аффилированной с Эмитентом, недобросовестных действий, повлекших изменение цен на акции ПАО «ГК «Роллман» (далее также – «Акции»).
Действительно, 5 июля 2017 года Банк России в период с 19 декабря 2012 г. по 20 мая 2016 г. Как указывал регулятор, в рассматриваемый период более 90% от общего объема торгов Акциями приходилось на сделки, которые согласованно заключались группой лиц преимущественно друг с другом. «Создание видимости активного рынка Акций позволило ЗАО «ПГ «Эдельвейс», являвшемуся аффилированным лицом ПАО «ГК «Роллман», реализовать часть выпуска Акций различным физическим лицам».
В суде Эмитент настаивал на том, что спорное соглашение является предварительным договором, и поэтому не порождало у покупателя право требовать выкупа акций. Ссылаясь на правила ГК РФ, ответчик настаивал на необходимости заключения основного договора купли-продажи акций, по которому только и могут у сторон возникнуть встречные обязательства. При этом положения Закона о рынке ценных бумаг не применимы потому, что в соответствии с договором репо требование о выкупе акций могут быть предъявлены только к продавцу акций, а не к эмитенту. В рассматриваемом случае покупатель никакие требования к продавцу не предъявлял.
Удовлетворяя иск, суды руководствовались разъяснениями [3] о необходимости системного толкования условий договора с учетом цели договора и существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательства ( ГК РФ).
Спорное трехстороннее соглашение, предусматривающее обязанность обратного выкупа акций, было судом квалифицировано как договор репо. Поскольку стороны соглашения исполнили первую часть договора (акции были зачислены на счет истца), то Эмитент обязан был выкупить акции по определенной договором цене в соответствии с условиями этого соглашения. Как , «договор репо не требует заключения второго договора купли-продажи акций, обязательство по обратному выкупу ценных бумаг возникает в силу самого договора репо».
На основании изложенного и с учетом ст. ст. , , , , ГК РФ, Закона о рынке ценных бумаг, суды удовлетворили требования истца о понуждении ответчика выкупить акции и возвратить ранее уплаченные денежные средства и проценты за каждый день владения акциями по день исполнения решения суда.
10 ноября 2020 г. Арбитражным судом города Санкт-Петербурга и Ленинградской области в отношении ПАО «Группа компания «Роллман» введена процедура наблюдения в соответствии с .
Незначительные отступления от соблюдения корпоративных процедур при одобрении сделок не должны подрывать стабильность гражданского оборота. Акционеры вправе требовать судебной защиты своих корпоративных прав, но суды учитывают и интересы общества. Наличие разумных причин заключения сделок в ситуации, когда допущенные нарушения не были существенными, а голос акционера не мог повлиять на результаты принятого решения, является основанием для отказа в признании таких решений недействительными.
В арбитражный суд обратился истец с требованием к обществу, акционером которого он являлся, о признании недействительным решения общего собрания. Акционер оспаривал решение в части согласования заключения агентского договора о сдаче имущества общества в аренду. На собрании акционеров истец, владевший акциями, составлявшими 44 % уставного капитала, голосовал «против», но большинством голосов решение о согласии на совершение сделки было принято.
Акционер настаивал, что его корпоративные права были существенно нарушены, так как он был слишком поздно уведомлен о собрании и ему не была представлена подробная информация о сделке, в том числе о выгодоприобретателе и экономическом эффекте (доходах) от ее совершения, о лице, уполномоченном подписать агентское соглашение от имени общества и другие сведения. Все это могло впоследствии повлечь ничтожность сделки.
Суды детально исследовали все обстоятельства по делу и пришли к выводу, что имеет место простое несогласие с решением собрания акционеров, которое не свидетельствует о его недействительности. Истец реализовал свое право на участие в общем собрании акционеров, а нарушения не являлись существенными:
В рассматриваемом деле суды также учли, что аналогичные соглашения общество заключало и ранее, и презумпция совершения сделки в рамках обычной хозяйственной деятельности истцом не опровергнута ( Закона об АО, Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2018 № 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность»).
Справедливости ради стоит также отметить, что собрание было в июне 2019 года, тогда как с марта 2018 года у общества отсутствовал единоличный исполнительный орган, и операции по расчетным счетам были приостановлены. Это было связано с тем, что ни в 2018, ни в 2019 годах акционеры так и не смогли принять решение об избрании генерального директора и прийти к консенсусу об утверждении годовой отчетности.
Cложившаяся ситуация самым негативным образом отражалась на интересах общества, и судьи согласились, что заключение агентского соглашения являлось разумным выходом. Ведь по его условиям агент будет погашать обязательства организации перед третьими лицами (коммунальные услуги, налоги и т.д.) за счет доходов от сдачи помещений в аренду.
Верховный Суд РФ в передаче дела для рассмотрения Судебной коллегией по экономическим спорам отказал.
В другом деле участник ООО просила признать недействительными заключенные этим обществом договоры поставки, займа, цессии, соглашения о перемене лица в обязательстве и акт зачета взаимных требований. По мнению истицы, все сделки были взаимосвязаны, направлены на недобросовестный вывод активов, и для их совершения требовалось корпоративное одобрение по правилам крупных сделок. Но оно не было получено.
Суды трех инстанций в удовлетворении иска отказали. Разберемся, почему это произошло.
Истица владела долей в размере 50 % в уставном капитале общества, сделки которого она оспаривала. Спорные договоры от имени общества заключил директор, также являвшийся участником этого юридического лица с долей в уставном капитале в размере 50 %, и одновременно – мажоритарным участником другого общества, которому были уступлены права и обязанности по сделкам.
Суды детально исследовали обстоятельства спора и пришли к выводу, что оспариваемые договоры заключены в рамках обычной хозяйственной деятельности, а истец эту презумпцию не опроверг. В силу , 46 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 08.02.1998 № 14-ФЗ (далее – «Закон об ООО») и разъяснений в информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.03.2001 № 62 «Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением хозяйственными обществами крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность» такие сделки не требовали одобрения.
Директор ООО также привел экономическое обоснование того, что сделки не повлекли причинение ущерба имущественным интересам общества. Оборудование было приобретено за счет займа, и в результате уступки обязательства общества по займу прекратились.
Суды также согласились, что истинной причиной оспаривания сделок являлось наличие .
Подписание протоколов об избрании директора, которые впоследствии были признаны недействительными, само по себе не доказывает намерение участника причинить вред обществу путем незаконного внесения в ЕГРЮЛ сведений о руководителе. Обстоятельства причинения руководителем общества убытков и привлечение его к ответственности не входят в предмет доказывания по спору об исключении из общества участника.
В арбитражный суд обратились участники ООО с требованием об исключении из общества другого участника, Л.И. Бохан (далее – «Бохан»). Истцы ссылались на то, что своими действиями Бохан делала невозможной деятельность Общества и существенно ее затрудняла.
Так, в 2017 и 2018 гг. Бохан голосовала за досрочное переизбрание директора и назначение на эту должность другого лица. Впоследствии арбитражный суд признал решения этих собраний недействительными. Кроме того, в 2011 и в 2015 гг. она, обладая полномочиями директора общества, подписала договоры об отчуждении принадлежавших обществу зданий ателье и нежилого помещения. Это повлекло невозможность осуществления организацией своей деятельности.
Суды трех инстанций отказали в удовлетворении заявленных требований, разъяснив следующее. Подписание участником протокола внеочередного общего собрания о переизбрании директора не свидетельствует о намерении совершения им умышленных действий, направленных на незаконное внесение в ЕГРЮЛ сведений о директоре и причинение вреда обществу. Кроме того, за принятие решения на собрании, помимо Бохан, голосовали также другие участники, которые подтвердили факт проведения собраний и волеизъявление участников.
Исходя из сложившейся практики рассмотрения арбитражными судами споров, исключение участника из общества с ограниченной ответственностью, в том числе выполняющего функции единоличного исполнительного органа, может иметь место в случае совершения таким участником действий, причиняющих обществу значительный вред и (или) если такие действия сделали невозможной деятельность общества, либо существенно ее затруднили[4]. Такие обстоятельства по делу установлены не были.
Доводы истцов о причинении обществу убытков в связи с отчуждением ответчиком объектов недвижимости судами не оценивались в силу истечения предусмотренных ГК РФ сроков исковой давности.
Отметим, что определением Арбитражного суда Ярославской области от 04.08.2020 по делу в отношении общества введена процедура банкротства – наблюдение.
Верховный Суд РФ в передаче дела для пересмотра Судебной коллегией по экономическим спорам отказал.
[2]Сарбаш С.В. Обеспечительная передача правового титула // Вестник гражданского права, 2008, № 1
[3] П. 43 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора»
[4]п. 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», п. 17 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.12.1999 № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.05.2012 № 151 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью».
- Договор РЕПО не требует заключения отдельного договора купли-продажи для завершения сделки
- Несогласие с решением собрания акционеров не свидетельствует о его недействительности
- Участник не отвечает за действия директора, избранного по решению общего собрания
Сделки с акциями
Договор РЕПО не требует заключения отдельного договора купли-продажи для завершения сделки
В судебной практике споры из договоров репо (англ. «repurchase agreement», «repo») встречаются редко. Напомним, такие соглашения не поименованы в Гражданском кодексе РФ (далее – «ГК РФ»), и их правовые основы определены в Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (далее – «Закон о рынке ценных бумаг»).
Ранее Верховный Суд РФ разъяснял[1], что к договору репо применяются общие положения ГК РФ о купле-продаже, и он состоит из двух встречно направленных договоров: продажи ценных бумаг и их обратного выкупа через определенный срок по заранее определенной цене. Если сделка представляет собой репо, то и продавец, и покупатель по договору репо признаются продавцами ценных бумаг, которые они должны передать во исполнение обязательств по первой и второй частям договора репо, и покупателями ценных бумаг, которые они должны принять и оплатить ( Закона о рынке ценных бумаг).
Такой договор, как правило, опосредует заемные отношения. Передача права собственности на ценные бумаги по сделкам репо носит обеспечительный характер[2] и служит гарантией исполнения обязательств продавца по обратному выкупу ценных бумаг. Поэтому для обратного выкупа ценных бумаг, по мнению суда, не требуется заключения отдельного договора купли-продажи ценных бумаг в рамках договора репо.
В Верховный Суд РФ обратилось общество (далее также – «Эмитент», «ПАО «ГК «Роллман») с жалобой на решения нижестоящих судебных инстанций, обязавших его, как ответчика по делу, выкупить собственные акции. Истец требовал выкупить ценные бумаги, которые ответчик продал ему на основании трехстороннего соглашения, заключенного между продавцом акций (далее также – «ЗАО «ПГ «Эдельвейс»), истцом (покупателем акций) и ПАО «ГК «Роллман» (ответчик по делу).
ПАО «ГК «Роллман» зарегистрировано в качестве юридического лица в 2011 г. (до октября 2012 г. – ОАО «Тотал Девелопмент»).
По состоянию на 30 сентября 2020 г. общество демонстрирует . Впервые убыток возник по и сразу в сумме 332 млн. рублей. В 2018 году ПАО «ГК «Роллман» даже , ссылаясь на то, что «акции компании практически ничего не стоят». Как указано в письме, такая ситуация во многом спровоцирована публикацией Банком России информационного письма о совершении группой лиц, аффилированной с Эмитентом, недобросовестных действий, повлекших изменение цен на акции ПАО «ГК «Роллман» (далее также – «Акции»).
Действительно, 5 июля 2017 года Банк России в период с 19 декабря 2012 г. по 20 мая 2016 г. Как указывал регулятор, в рассматриваемый период более 90% от общего объема торгов Акциями приходилось на сделки, которые согласованно заключались группой лиц преимущественно друг с другом. «Создание видимости активного рынка Акций позволило ЗАО «ПГ «Эдельвейс», являвшемуся аффилированным лицом ПАО «ГК «Роллман», реализовать часть выпуска Акций различным физическим лицам».
В суде Эмитент настаивал на том, что спорное соглашение является предварительным договором, и поэтому не порождало у покупателя право требовать выкупа акций. Ссылаясь на правила ГК РФ, ответчик настаивал на необходимости заключения основного договора купли-продажи акций, по которому только и могут у сторон возникнуть встречные обязательства. При этом положения Закона о рынке ценных бумаг не применимы потому, что в соответствии с договором репо требование о выкупе акций могут быть предъявлены только к продавцу акций, а не к эмитенту. В рассматриваемом случае покупатель никакие требования к продавцу не предъявлял.
Удовлетворяя иск, суды руководствовались разъяснениями [3] о необходимости системного толкования условий договора с учетом цели договора и существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательства ( ГК РФ).
Спорное трехстороннее соглашение, предусматривающее обязанность обратного выкупа акций, было судом квалифицировано как договор репо. Поскольку стороны соглашения исполнили первую часть договора (акции были зачислены на счет истца), то Эмитент обязан был выкупить акции по определенной договором цене в соответствии с условиями этого соглашения. Как , «договор репо не требует заключения второго договора купли-продажи акций, обязательство по обратному выкупу ценных бумаг возникает в силу самого договора репо».
На основании изложенного и с учетом ст. ст. , , , , ГК РФ, Закона о рынке ценных бумаг, суды удовлетворили требования истца о понуждении ответчика выкупить акции и возвратить ранее уплаченные денежные средства и проценты за каждый день владения акциями по день исполнения решения суда.
На данный момент Эмитент также в более чем 30 аналогичных делах. По 19 арбитражным спорам требования истцов уже удовлетворены.
10 ноября 2020 г. Арбитражным судом города Санкт-Петербурга и Ленинградской области в отношении ПАО «Группа компания «Роллман» введена процедура наблюдения в соответствии с .
Экстраординарные сделки
Несогласие с решением собрания акционеров не свидетельствует о его недействительности
Оспаривание сделок, требующих корпоративного одобрения, предполагает разумную оценку судебных перспектив. А они зависят от характера допущенных при совершении сделок нарушений корпоративных процедур, а также экономических последствий для организации результатов заключаемых договоров.Незначительные отступления от соблюдения корпоративных процедур при одобрении сделок не должны подрывать стабильность гражданского оборота. Акционеры вправе требовать судебной защиты своих корпоративных прав, но суды учитывают и интересы общества. Наличие разумных причин заключения сделок в ситуации, когда допущенные нарушения не были существенными, а голос акционера не мог повлиять на результаты принятого решения, является основанием для отказа в признании таких решений недействительными.
В арбитражный суд обратился истец с требованием к обществу, акционером которого он являлся, о признании недействительным решения общего собрания. Акционер оспаривал решение в части согласования заключения агентского договора о сдаче имущества общества в аренду. На собрании акционеров истец, владевший акциями, составлявшими 44 % уставного капитала, голосовал «против», но большинством голосов решение о согласии на совершение сделки было принято.
Акционер настаивал, что его корпоративные права были существенно нарушены, так как он был слишком поздно уведомлен о собрании и ему не была представлена подробная информация о сделке, в том числе о выгодоприобретателе и экономическом эффекте (доходах) от ее совершения, о лице, уполномоченном подписать агентское соглашение от имени общества и другие сведения. Все это могло впоследствии повлечь ничтожность сделки.
Суды детально исследовали все обстоятельства по делу и пришли к выводу, что имеет место простое несогласие с решением собрания акционеров, которое не свидетельствует о его недействительности. Истец реализовал свое право на участие в общем собрании акционеров, а нарушения не являлись существенными:
- акционер был уведомлен о проведении собрания, с повесткой дня и материалами к собранию акционеров ознакомлен, поэтому его корпоративные права на участие в обществе существенным образом не были нарушены;
- голос акционера не мог повлиять на результаты голосования, т.к. он не был решающим и на собрании имелся кворум, а для принятия решения по вопросу о согласии на совершение сделки достаточно было простого большинства (, ГК РФ);
- принятое на собрании решение не повлекло причинение убытков акционеру Федерального закона «Об акционерных обществах» от 26.12.1995 № 208-ФЗ (далее – «Закон об АО», ГК РФ).
В рассматриваемом деле суды также учли, что аналогичные соглашения общество заключало и ранее, и презумпция совершения сделки в рамках обычной хозяйственной деятельности истцом не опровергнута ( Закона об АО, Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2018 № 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность»).
Справедливости ради стоит также отметить, что собрание было в июне 2019 года, тогда как с марта 2018 года у общества отсутствовал единоличный исполнительный орган, и операции по расчетным счетам были приостановлены. Это было связано с тем, что ни в 2018, ни в 2019 годах акционеры так и не смогли принять решение об избрании генерального директора и прийти к консенсусу об утверждении годовой отчетности.
Cложившаяся ситуация самым негативным образом отражалась на интересах общества, и судьи согласились, что заключение агентского соглашения являлось разумным выходом. Ведь по его условиям агент будет погашать обязательства организации перед третьими лицами (коммунальные услуги, налоги и т.д.) за счет доходов от сдачи помещений в аренду.
Верховный Суд РФ в передаче дела для рассмотрения Судебной коллегией по экономическим спорам отказал.
В другом деле участник ООО просила признать недействительными заключенные этим обществом договоры поставки, займа, цессии, соглашения о перемене лица в обязательстве и акт зачета взаимных требований. По мнению истицы, все сделки были взаимосвязаны, направлены на недобросовестный вывод активов, и для их совершения требовалось корпоративное одобрение по правилам крупных сделок. Но оно не было получено.
Суды трех инстанций в удовлетворении иска отказали. Разберемся, почему это произошло.
Истица владела долей в размере 50 % в уставном капитале общества, сделки которого она оспаривала. Спорные договоры от имени общества заключил директор, также являвшийся участником этого юридического лица с долей в уставном капитале в размере 50 %, и одновременно – мажоритарным участником другого общества, которому были уступлены права и обязанности по сделкам.
Суды детально исследовали обстоятельства спора и пришли к выводу, что оспариваемые договоры заключены в рамках обычной хозяйственной деятельности, а истец эту презумпцию не опроверг. В силу , 46 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 08.02.1998 № 14-ФЗ (далее – «Закон об ООО») и разъяснений в информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.03.2001 № 62 «Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением хозяйственными обществами крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность» такие сделки не требовали одобрения.
Директор ООО также привел экономическое обоснование того, что сделки не повлекли причинение ущерба имущественным интересам общества. Оборудование было приобретено за счет займа, и в результате уступки обязательства общества по займу прекратились.
Суды также согласились, что истинной причиной оспаривания сделок являлось наличие .
Исключение участника из общества
Участник не отвечает за действия директора, избранного по решению общего собрания
Голосование участника общества за принятие корпоративных решений является его неотъемлемым правом, вытекающим фактом из участия в корпорации. Осуществление корпоративных прав не может быть признано недобросовестным, если не доказано, что участник действовал умышленно с целью причинения убытков обществу.Подписание протоколов об избрании директора, которые впоследствии были признаны недействительными, само по себе не доказывает намерение участника причинить вред обществу путем незаконного внесения в ЕГРЮЛ сведений о руководителе. Обстоятельства причинения руководителем общества убытков и привлечение его к ответственности не входят в предмет доказывания по спору об исключении из общества участника.
В арбитражный суд обратились участники ООО с требованием об исключении из общества другого участника, Л.И. Бохан (далее – «Бохан»). Истцы ссылались на то, что своими действиями Бохан делала невозможной деятельность Общества и существенно ее затрудняла.
Так, в 2017 и 2018 гг. Бохан голосовала за досрочное переизбрание директора и назначение на эту должность другого лица. Впоследствии арбитражный суд признал решения этих собраний недействительными. Кроме того, в 2011 и в 2015 гг. она, обладая полномочиями директора общества, подписала договоры об отчуждении принадлежавших обществу зданий ателье и нежилого помещения. Это повлекло невозможность осуществления организацией своей деятельности.
Суды трех инстанций отказали в удовлетворении заявленных требований, разъяснив следующее. Подписание участником протокола внеочередного общего собрания о переизбрании директора не свидетельствует о намерении совершения им умышленных действий, направленных на незаконное внесение в ЕГРЮЛ сведений о директоре и причинение вреда обществу. Кроме того, за принятие решения на собрании, помимо Бохан, голосовали также другие участники, которые подтвердили факт проведения собраний и волеизъявление участников.
Исходя из сложившейся практики рассмотрения арбитражными судами споров, исключение участника из общества с ограниченной ответственностью, в том числе выполняющего функции единоличного исполнительного органа, может иметь место в случае совершения таким участником действий, причиняющих обществу значительный вред и (или) если такие действия сделали невозможной деятельность общества, либо существенно ее затруднили[4]. Такие обстоятельства по делу установлены не были.
Доводы истцов о причинении обществу убытков в связи с отчуждением ответчиком объектов недвижимости судами не оценивались в силу истечения предусмотренных ГК РФ сроков исковой давности.
Отметим, что определением Арбитражного суда Ярославской области от 04.08.2020 по делу в отношении общества введена процедура банкротства – наблюдение.
Верховный Суд РФ в передаче дела для пересмотра Судебной коллегией по экономическим спорам отказал.
[1] П. 17 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4 (2019), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25 декабря 2019 г.
[2]Сарбаш С.В. Обеспечительная передача правового титула // Вестник гражданского права, 2008, № 1
[3] П. 43 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора»
[4]п. 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», п. 17 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.12.1999 № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.05.2012 № 151 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью».
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите ее и нажмите CTRL+Q
