Корпоративные споры в практике ВС РФ: MustRead. Выпуск 10
Быстрое меню:
- Соглашение сторон о возмещении потерь при продаже доли в ООО, подписанное сторонами в виде отдельного документа, не требует нотариального удостоверения по правилам, предусмотренным для удостоверения договора купли-продажи доли
- Новый участник ООО не становится автоматически процессуальным правопреемником в корпоративном споре
- Директор не несет ответственность за убытки общества в виде штрафов, если нарушение обусловлено особенностями корпоративного управления, которые имеют место в обществе
Сделки с долями
Соглашение сторон о возмещении потерь при продаже доли в ООО, подписанное сторонами в виде отдельного документа, не требует нотариального удостоверения по правилам, предусмотренным для удостоверения договора купли-продажи доли
Такая позиция оправданна при условии, что соглашение о возмещении потерь само по себе не является основанием для перехода прав на долю, даже если оно заключено одновременно с договором купли-продажи доли.
В арбитражный суд обратилось общество (далее – «Истец») с требованием о признании недействительным предварительного договора купли-продажи доли (соглашение о покупке 100 процентов доли участия) (далее – «Соглашение») в уставном капитале другого общества (далее – «Общество»). Иск заявлен от имени Истца его мажоритарным участником.
Соглашение предваряло сделку купли-продажи доли в уставном капитале Общества, и поэтому, по мнению Истца, должно было быть удостоверено нотариусом по правилам ст. 429 ГК РФ, п. 11 ст. 21 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – «Закон об ООО»).
Ответчик настаивал на том, что Соглашение хотя и связано с продажей доли, но оно не являлось предварительным договором купли-продажи доли, так как его исключительной целью являлось определение гарантийных обязательств Истца. По условиям пункта 5 Cоглашения продавец несет гарантийные обязательства перед покупателем по претензиям третьих лиц к Обществу в гарантийный период при соблюдении условий, определенных этим Cоглашением. Соглашение было заключено одновременно с договором купли-продажи доли в уставном капитале Общества, который был удостоверен нотариусом; в договоре купли-продажи доли в уставном капитале раздел о гарантийных обязательствах отсутствовал.
Суды трех инстанций отказали в удовлетворении требований Истца, указав на следующее:
- Спорное Соглашение действительно не имело цели отчуждение доли в уставном капитале Общества. Воля сторон при его заключении была направлена исключительно на согласование условий о гарантийных обязательствах Истца в гарантийный период. Такое Соглашение следует квалифицировать как соглашение о возмещении потерь, которое регулируется положениями ст. 406.1 ГК РФ и не требует нотариального удостоверения;
- Истец до обращения в суд явным образом в течение полутора лет признавал свои гарантийные обязательства, в том числе участвовал в урегулировании претензий третьих лиц к Обществу и неоднократно возмещал ответчику возникавшие в связи с этим потери. Поэтому последующее оспаривание Соглашения свидетельствует о нарушении Истцом принципа эстоппель, запрещающего ссылаться на отсутствие обстоятельств, которые до этого признавались;
- Заявление Истца о признании недействительным Соглашения не имеет правового значения, поскольку он действовал непоследовательно и недобросовестно (п. 5 ст. 166 ГК РФ). И его требования были обусловлены исключительно предъявлением к Обществу иска о взыскании 286 млн. рублей убытков, которые по условиям Соглашения подлежали возмещению Истцом;
- Генеральный директор Истца являлся одновременно его мажоритарным участником. Поэтому оспаривание Соглашения со ссылкой на несоблюдение Истцом корпоративных процедур также нарушает принцип добросовестности: фактически действия Истца были направлены на отмену условий подписанного и исполненного сторонами Cоглашения.
Процессуальные аспекты защиты информационных прав участников
Новый участник ООО не становится автоматически процессуальным правопреемником в корпоративном споре
Продажа участником доли в уставном капитале общества не влечет переход к новому участнику процессуальных прав предшественника по спору об истребовании документов о деятельности этого общества. Обращаясь в суд с таким иском, участник выступает в защиту своих собственных корпоративных прав.
Если новый участник с требованием о предоставлении информации о деятельности общества не обращался, то его права не считаются нарушенными. Поэтому он не вправе требовать исполнения судебного решения, принятого в защиту нарушенных корпоративных прав прежнего участника.
Участник ООО (далее – «Новый участник») обратился в арбитражный суд с заявлением о процессуальном правопреемстве в ходе исполнительного производства, возбужденного прежним участником – продавцом доли (далее – «Прежний участник»).
Ранее арбитражный суд удовлетворил исковые требования Прежнего участника и обязал общество предоставить ему запрашиваемые информацию и документы финансово-хозяйственной деятельности. Суд также обязал общество к выплате астрента в сумме 5000 рублей за каждый день неисполнения судебного решения.
Новый участник обратился в арбитражный суд с заявлением о замене взыскателя уже на стадии исполнительного производства. В корпоративных спорах такое заявление разрешается судами по общим правилам, предусмотренным ст. 48 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее – «АПК РФ»), то есть при условии замены стороны в материальном правоотношении[1].
Суды трех инстанций отказали Новому участнику в удовлетворении заявления, мотивировав следующим.
Продажа доли в уставном капитале общества не влечет автоматически материальное правопреемство в корпоративном правоотношении, предметом которого является субъективное право участника на получение информации о деятельности общества. Право на получение информации о деятельности общества, уже реализованное Прежним участником общества, в порядке правопреемства к Новому участнику не переходит. Отсутствие правопреемства в материальном правоотношении по истребованию документов общества свидетельствует об отсутствии оснований для процессуального правопреемства в порядке ст. 48 АПК РФ. Кроме того, в договоре купли-продажи доли никаких оговорок на этот счет не содержалось. Поэтому приобретатель доли (Новый участник) вправе обратиться в общество за реализацией собственных корпоративных прав на получение информации.
Ответственность директора за причиненные обществу убытки
Директор не несет ответственность за убытки общества в виде штрафов, если нарушение обусловлено особенностями корпоративного управления, которые имеют место в обществе
Несмотря на то, что обязанность по возмещению убытков императивна, истец обязан доказать не только факт причинения убытков, но и наличие причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями, поскольку презюмироваться должны разумность и добросовестность участников гражданских правоотношений.
Убытками могут признаваться в том числе штрафные санкции, применяемые к обществу в качестве меры административной ответственности за невыполнение публично-правовых обязанностей. Но для взыскания таких расходов с директора необходимо доказать, что директор действовал вразрез положениям учредительных документов общества и намеренно создал для общества неблагоприятные последствия, послужившие основанием для наложения штрафов.
Общество (далее – «ПАО») обратилось в арбитражный суд с требованием о привлечении бывшего генерального директора к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков, возникших в результате привлечения организации к административной ответственности.
Истец мотивировал свои требования тем, что ответчик ненадлежаще выполнял свои обязанности, вследствие чего ПАО нарушило публично-правовые обязанности и требования законодательства о раскрытии информации. Это послужило основанием для наложения штрафов в общем размере 1,2 млн. руб.
Суды в удовлетворении требований истца отказали.
Добросовестность и разумность исполнительного органа при исполнении возложенных на него обязанностей заключаются в надлежащем выполнении своих обязанностей, в том числе публично-правовых, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством[2].
В рассматриваемом случае нарушение сроков опубликования отчетности и отправки корреспонденции было связано со сложившимся в корпоративном управлении ПАО обычае по координации действий ПАО с его бенефициарами, а не с виновными действиями (бездействием) его генерального директора.
Обычай осуществлять любые действия, в том числе сопряженные с расходами, после их согласования с бенефициарами общества сложился ввиду сложного финансового положения ПАО, вызванного неисполнением его бенефициарами фидуциарных обязанностей по участию в образовании имущества компании в необходимом размере (п. 4 ст. 65.2 ГК РФ).
Истец не доказал, что ответчик при принятии деловых решений действовал не в интересах общества, а его действия (бездействие) выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска. При этом вина генерального директора в причинении убытков ПАО не доказана.
[1] Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 29 марта 2019 г. № 303-ЭС18-23092.
[2] п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица».
В арбитражный суд обратилось общество (далее – «Истец») с требованием о признании недействительным предварительного договора купли-продажи доли (соглашение о покупке 100 процентов доли участия) (далее – «Соглашение») в уставном капитале другого общества (далее – «Общество»). Иск заявлен от имени Истца его мажоритарным участником.
Соглашение предваряло сделку купли-продажи доли в уставном капитале Общества, и поэтому, по мнению Истца, должно было быть удостоверено нотариусом по правилам ст. 429 ГК РФ, п. 11 ст. 21 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – «Закон об ООО»).
Ответчик настаивал на том, что Соглашение хотя и связано с продажей доли, но оно не являлось предварительным договором купли-продажи доли, так как его исключительной целью являлось определение гарантийных обязательств Истца. По условиям пункта 5 Cоглашения продавец несет гарантийные обязательства перед покупателем по претензиям третьих лиц к Обществу в гарантийный период при соблюдении условий, определенных этим Cоглашением. Соглашение было заключено одновременно с договором купли-продажи доли в уставном капитале Общества, который был удостоверен нотариусом; в договоре купли-продажи доли в уставном капитале раздел о гарантийных обязательствах отсутствовал.
- Спорное Соглашение действительно не имело цели отчуждение доли в уставном капитале Общества. Воля сторон при его заключении была направлена исключительно на согласование условий о гарантийных обязательствах Истца в гарантийный период. Такое Соглашение следует квалифицировать как соглашение о возмещении потерь, которое регулируется положениями ст. 406.1 ГК РФ и не требует нотариального удостоверения;
- Истец до обращения в суд явным образом в течение полутора лет признавал свои гарантийные обязательства, в том числе участвовал в урегулировании претензий третьих лиц к Обществу и неоднократно возмещал ответчику возникавшие в связи с этим потери. Поэтому последующее оспаривание Соглашения свидетельствует о нарушении Истцом принципа эстоппель, запрещающего ссылаться на отсутствие обстоятельств, которые до этого признавались;
- Заявление Истца о признании недействительным Соглашения не имеет правового значения, поскольку он действовал непоследовательно и недобросовестно (п. 5 ст. 166 ГК РФ). И его требования были обусловлены исключительно предъявлением к Обществу иска о взыскании 286 млн. рублей убытков, которые по условиям Соглашения подлежали возмещению Истцом;
- Генеральный директор Истца являлся одновременно его мажоритарным участником. Поэтому оспаривание Соглашения со ссылкой на несоблюдение Истцом корпоративных процедур также нарушает принцип добросовестности: фактически действия Истца были направлены на отмену условий подписанного и исполненного сторонами Cоглашения.
Процессуальные аспекты защиты информационных прав участников
Новый участник ООО не становится автоматически процессуальным правопреемником в корпоративном споре
Продажа участником доли в уставном капитале общества не влечет переход к новому участнику процессуальных прав предшественника по спору об истребовании документов о деятельности этого общества. Обращаясь в суд с таким иском, участник выступает в защиту своих собственных корпоративных прав.Если новый участник с требованием о предоставлении информации о деятельности общества не обращался, то его права не считаются нарушенными. Поэтому он не вправе требовать исполнения судебного решения, принятого в защиту нарушенных корпоративных прав прежнего участника.
Участник ООО (далее – «Новый участник») обратился в арбитражный суд с заявлением о процессуальном правопреемстве в ходе исполнительного производства, возбужденного прежним участником – продавцом доли (далее – «Прежний участник»).
Ранее арбитражный суд удовлетворил исковые требования Прежнего участника и обязал общество предоставить ему запрашиваемые информацию и документы финансово-хозяйственной деятельности. Суд также обязал общество к выплате астрента в сумме 5000 рублей за каждый день неисполнения судебного решения.
Новый участник обратился в арбитражный суд с заявлением о замене взыскателя уже на стадии исполнительного производства. В корпоративных спорах такое заявление разрешается судами по общим правилам, предусмотренным ст. 48 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее – «АПК РФ»), то есть при условии замены стороны в материальном правоотношении[1].
Суды трех инстанций отказали Новому участнику в удовлетворении заявления, мотивировав следующим.
Продажа доли в уставном капитале общества не влечет автоматически материальное правопреемство в корпоративном правоотношении, предметом которого является субъективное право участника на получение информации о деятельности общества. Право на получение информации о деятельности общества, уже реализованное Прежним участником общества, в порядке правопреемства к Новому участнику не переходит. Отсутствие правопреемства в материальном правоотношении по истребованию документов общества свидетельствует об отсутствии оснований для процессуального правопреемства в порядке ст. 48 АПК РФ. Кроме того, в договоре купли-продажи доли никаких оговорок на этот счет не содержалось. Поэтому приобретатель доли (Новый участник) вправе обратиться в общество за реализацией собственных корпоративных прав на получение информации.
Ответственность директора за причиненные обществу убытки
Директор не несет ответственность за убытки общества в виде штрафов, если нарушение обусловлено особенностями корпоративного управления, которые имеют место в обществе
Несмотря на то, что обязанность по возмещению убытков императивна, истец обязан доказать не только факт причинения убытков, но и наличие причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями, поскольку презюмироваться должны разумность и добросовестность участников гражданских правоотношений.Убытками могут признаваться в том числе штрафные санкции, применяемые к обществу в качестве меры административной ответственности за невыполнение публично-правовых обязанностей. Но для взыскания таких расходов с директора необходимо доказать, что директор действовал вразрез положениям учредительных документов общества и намеренно создал для общества неблагоприятные последствия, послужившие основанием для наложения штрафов.
Общество (далее – «ПАО») обратилось в арбитражный суд с требованием о привлечении бывшего генерального директора к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков, возникших в результате привлечения организации к административной ответственности.
Истец мотивировал свои требования тем, что ответчик ненадлежаще выполнял свои обязанности, вследствие чего ПАО нарушило публично-правовые обязанности и требования законодательства о раскрытии информации. Это послужило основанием для наложения штрафов в общем размере 1,2 млн. руб.
Суды в удовлетворении требований истца отказали.
Добросовестность и разумность исполнительного органа при исполнении возложенных на него обязанностей заключаются в надлежащем выполнении своих обязанностей, в том числе публично-правовых, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством[2].
В рассматриваемом случае нарушение сроков опубликования отчетности и отправки корреспонденции было связано со сложившимся в корпоративном управлении ПАО обычае по координации действий ПАО с его бенефициарами, а не с виновными действиями (бездействием) его генерального директора.
Обычай осуществлять любые действия, в том числе сопряженные с расходами, после их согласования с бенефициарами общества сложился ввиду сложного финансового положения ПАО, вызванного неисполнением его бенефициарами фидуциарных обязанностей по участию в образовании имущества компании в необходимом размере (п. 4 ст. 65.2 ГК РФ).
Истец не доказал, что ответчик при принятии деловых решений действовал не в интересах общества, а его действия (бездействие) выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска. При этом вина генерального директора в причинении убытков ПАО не доказана.
[1] Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 29 марта 2019 г. № 303-ЭС18-23092.
[2] п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица».
[2] п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица».
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите ее и нажмите CTRL+Q
