Защита покупателя доли от недобросовестных продавцов
Глобализационные процессы, активное участие иностранных инвесторов в российской экономике, а также удобство и гибкость договорных конструкций английского права приводят к активному их применению российскими предпринимателями. Достаточно часто такие конструкции применяются в сфере корпоративных взаимоотношений, нормативно-правовое регулирование которых в России, на данный момент, все еще не охватывает ряд вопросов, имеющих существенное значение при заключении сделок хозяйствующими субъектами. К примеру, такие разделы как «заявления и гарантии» (representations and warranties) и «гарантии возмещения потерь» (indemnity), представляющие типичные контрактные инструменты договоров, регулируемых Общим правом Великобритании, можно встретить во многих крупных сделках, совершаемых по российскому праву, в особенности в сделках по купле-продаже акций или долей в уставном капитале коммерческих обществ.
Распространенность данных институтов во многом обусловлена тем, что они позволяют сторонам самостоятельно определить пределы договорной ответственности, в том числе в случае недостоверности сведений, включенных сторонами в заключенный договор, в целях защиты прав покупателя. Рисковая природа предпринимательской деятельности как таковой и комплексный характер правоотношений в значительной мере уменьшают возможности покупателя по фактическому доказыванию реального ущерба, понесенного в связи с несоответствием информации, предоставленной продавцом, действительности, в силу чего именно договорная ответственность приобретает особое значение для защиты действительных интересов приобретателя долей/акций.
В то же время, часто применяемое на сегодняшний день прямое заимствование положений, а иногда и целых разделов договоров, подчиненных английскому праву, далеко не всегда обеспечивает покупателю желаемую правовую защиту. Поскольку Гражданский кодекс РФ не содержит специальных норм, регулирующих куплю-продажу акций/долей в уставном капитале коммерческих обществ, к таким правоотношениям применяются общие нормы о договоре купли-продажи, равно как и общие положения о сделках, а объем договорной ответственности ограничен императивными нормами российского права. Несмотря на наличие принципа свободы договора, отечественная правоприменительная практика показывает, что возмещение убытков в какой-либо форме неразрывно связано с необходимостью доказывания не только фактического размера понесенного ущерба, но и прямой причинно-следственной связи между действиями лица, к которому предъявляются требования и ущербом заявителя, при этом документально подтвердить наличие такой связи между недостоверностью сведений и ущербом, понесенным покупателем, в изучаемой ситуации весьма непросто. С учетом того, что указание на достоверность информации сложно определить и как обязательство в соответствии со статьей 307 ГК РФ, использование таких средств обеспечения исполнения обязательств как неустойка и т.п. также может быть признано судом необоснованным.
Представляется, что сложности, возникающие у арбитражных судов, при применении норм гражданского законодательства к договорам купли-продажи акций и долей в уставном капитале коммерческих обществ вызваны спецификой таких правоотношений, производностью собственно предмета сделки, приобретаемого товара, по отношению к активам юридического лица, контроль над которым планирует получить покупатель, а также нематериальностью передаваемых объектов гражданских прав, которая не позволяет буквально применить аналогию норм о качестве товара. Фактически, для удовлетворения требований приобретателя, даже в случае, когда они обоснованы и разумны, суд вынужден достаточно широко толковать действующие нормы Гражданского кодекса, устанавливая не закрепленную в законодательстве, хотя и весьма очевидную для любого субъекта предпринимательской деятельности, прямую взаимосвязь между имуществом общества и приобретаемой по договору формой участия в его уставном капитале.
Анализ практики арбитражных судов показывает, что в случае обнаружения приобретателем акций или долей в уставном капитале коммерческих обществ обстоятельств, связанных с финансовым состоянием общества, имуществом, принадлежащем обществу, наличием у общества необходимых разрешений и лицензий на ведение определенных видов деятельности, злонамеренными действиями продавца по уменьшению активов общества и т.д., сокрытых от него продавцом на различных стадиях заключения сделки, приобретатель, чаще всего, обращается к таким способам защиты своих прав, предусмотренным законодательством РФ, как право требования соразмерного недостатку товара уменьшения покупной цены (п. 1 статьи 475 ГК РФ), отказ от исполнения договора купли-продажи и возврат уплаченной за товар денежной суммы (п. 2 статьи 475 ГК РФ), а также признание сделки недействительной, как совершенной под влиянием существенного заблуждения (статья 178 ГК РФ).
В отсутствие подобных положений в договоре, суд, помимо иных аргументов, нередко принимает во внимание результаты судебной экспертизы, оценивающей качество, количество и стоимость передаваемых акций в соответствии с оспариваемым договором. Судебная экспертиза может как учитывать такие характеристики ценных бумаг, как ликвидность и инвестиционная привлекательность, обосновывая тем самым взаимосвязь акций и имущества общества, так и исходить из сугубо формального подхода, определяя исключительно соответствие количества и стоимости акций условиям заключенного соглашения.
Между тем, доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, в отличие от акций, не относится к ценным бумагам и, как объект гражданских прав, относится к группе объектов, непоименованных в статье 128 Гражданского Кодекса и отраженных в ней в качестве «иного имущества». Данное обстоятельство осложняет толкование судами нормы о качестве товара в отношении долей в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью. В частности, судами высказывалось мнение, согласно которому «…применение к спорным отношениям норм статьи 475 недопустимо, поскольку на торгах истцу была продана доля ответчика… а не конкретное имущество общества» (Постановление ФАС Поволжского округа от 19.03.2010 по делу № А72-6296/2009), а Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в Определении от 30.10.2013 по делу № А70-11153/2012 указал, что «…Специфика доли в уставном капитале общества ограниченной ответственностью как предмета сделки с учетом конкретных обстоятельств дела исключает возможность применения к купле-продаже доли положений статьи 475 Гражданского кодекса…». Оговорка высшей судебной инстанции о конкретных обстоятельствах не позволяет назвать указанное выше Определение элементом обобщения судебной практики, однако данная формулировка может способствовать формированию у судей арбитражных судов схожего правового подхода.
Судами высказывалась и иная точка зрения, согласно которой применение последствий передачи некачественного товара в отношении договора купли-продажи долей в уставном капитале ООО возможно исключительно в случае, если сам факт применимости понятия «качество» к доле, как и последствия передачи доли ненадлежащего качества были прямо установлены в договоре купли-продажи (Постановление 1 Арбитражного апелляционного суда от 09.10.2013, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 23.12.2013 по делу № А43-779/2013). По мнению авторов, такой подход более точно отражает правовую природу доли участия в уставном капитале ООО, как объекта гражданского права, позволяет в необходимой и разумной мере обеспечить защиту приобретателя от потерь, вызванных недобросовестным поведением продавца и способствует гармонизации судебной практики, поскольку схожая правовая позиция формулировалась арбитражными судами в отношении договоров купли-продажи акций коммерческих обществ в аналогичных сделках.
Аргументы, использованные в текстах решений, позволяют заключить, что суды стремятся избежать прямого применения общих норм гражданского законодательства о качестве товара к приобретению долей/акций, по-видимому, в связи с упоминаемой выше спецификой описываемых сделок. Однако суды мотивируют стороны самостоятельно разработать и закрепить в договоре условия, определяющие как качество акций или долей, так и порядок возмещения потерь (фактически – уменьшения покупной цены или расторжения договора) в случае, если такое качество не соответствует заявленному одной из сторон. Примечательно, что, несмотря на преимущественно «отказной» характер судебной практики по отношению к требованиям покупателя, судами неоднократно подчеркивалось, что неудовлетворение требований связано не с принципиальной невозможностью применения норм, на которые ссылается сторона, а на отсутствие должного указания на порядок их применения в договоре. Таким образом, при составлении договора купли-продажи акций/долей участия в уставном капитале хозяйственного общества, авторам кажется разумным включить в договор положения, устанавливающие наличие прямой взаимосвязи между информацией, предоставляемой продавцом в качестве гарантий и качеством (ликвидностью, возможностью использовать по назначению) приобретаемых по договору долей или акций, а также детально описать порядок соразмерного уменьшения цены и отказа покупателя от исполнения договора в случае недостоверности таких гарантий. К примеру, договором может быть установлено, что в случае обнаружения задолженности вопреки сведениям, предоставленным продавцом, покупатель получает право на соразмерное задолженности уменьшение покупной цены, в то время как в случае отсутствие какого-либо основополагающего актива, лицензии, разрешения и т.д. – на расторжение договора и возврат уплаченных денежных средств. Подобные положения значительно снизят риски отказа в судебной защите требований покупателя и позволят в обоснование соответствующих требований ссылаться как на императивные нормы российского законодательства, так и на существующую судебную практику.
В данном случае, интересна правовая позиция ВАС РФ выраженная в Определении от 31.03.2011 по делу № А45-15993/2009, подтвержденная многочисленной судебной практикой, в соответствии с которой недостижение результата, на который лицо рассчитывало при приобретении доли в уставном капитале общества не является основанием для признания сделки недействительной по статье 178 ГК РФ. Таким образом, позиция продавца при оспаривании сделок купли-продажи значительно усиливается, поскольку доказать, что какие-либо убытки, понесенные в результате недостоверности сведений, предоставленных продавцом, не являются естественными рисками предпринимательской деятельности, выраженными в недостижении ожидаемого результата, а, напротив, являются следствием существенного заблуждения приобретателя, может стать затруднительным, в особенности при активном участии в процессе противоборствующей стороны.
Существует и альтернативная позиция судов по вопросу признания сделок недействительными на таких основаниях. В Постановлении от 10.05.2006 по делу № А07-19069/04 Федеральный арбитражный суд Уральского округа указал, что ликвидность относится к качеству предмета договора купли-продажи ценных бумаг, в силу чего заблуждение относительно финансового состояния акционерного общества, оказывающего непосредственное влияние на ликвидность акций, является существенным заблуждением и может служить основанием для признания ее недействительной.
Также хотелось бы отметить, что в Проекте обзора применения судами статей 178 и 179, подготовленном Высшим Арбитражным Судом РФ (на момент написания статьи доступен на сайте ВАС РФ: http://www.arbitr.ru/_upimg/9A9C46ACF28EABDE616D260BDA49D283_pract_10_10.pdf) закрепляется, что заблуждение относительно финансово-экономического состояния эмитента акций может являться основанием для признания сделки недействительной согласно 178 статье ГК РФ, поскольку в обороте акций такое качество является существенным, однако данный пункт был исключен из окончательной редакции обзора, утвержденной Информационным письмом Президиума ВАС № 162 от 10.12.2013, что вносит неопределенность в ход дальнейшего развития судебной практики по данному вопросу.
Учитывая изменения внесенные в статью 178 Федеральным Законом N 100-ФЗ от 07.05.2013, а также последующих разъяснений ВАС РФ, можно заключить, что перечень обстоятельств, наличие которых необходимо для признания заблуждения существенным, изложенный в статье, не является исчерпывающим. Включение в договор купли-продажи условий, подтверждающих, что достоверность тех или иных гарантий, данных продавцом, играет существенную роль в принятии покупателем решения о совершении сделки, может позволить покупателю прибегнуть к статье 178 ГК РФ при нарушении указанных гарантий продавцом, однако даже соответствующие положения договора не могут обеспечить приобретателю абсолютную уверенность в том, что суд посчитает его позицию правомерной. Тем не менее, в целях защиты интересов покупателя, авторы считают обоснованным закрепление в договоре схожих условий, равно как и условий устанавливающих правила применения норм Гражданского кодекса о товаре ненадлежащего качества, поскольку в соответствии с пунктом 6 вышеупомянутого Информационного письма Президиума ВАС № 162 наличие каких-либо иных возможностей защиты нарушенного оправа не исключает признание сделки недействительной в соответствии со статьями 178 и 179 ГК РФ.
По общему же правилу, стороны не вправе требовать возвращения того, чтобы было исполнено ими по договорным обязательствам до момента его расторжения, если иное прямо не указано в договоре, а включение положений такого характера зачастую может вызывать обоснованное противодействие продавца, вызванное увеличением потенциальных рисков. Видимо, в силу данных обстоятельств, практика расторжения договора по таким основаниям немногочисленна и при разрешении подобных дел суды стараются исходить не столько из положений договора и договоренностей сторон, сколько из совокупности фактических обстоятельств дела, оценивая, насколько изменение обстоятельств повлияло на состояние правоотношений, что не позволяет прогнозировать исход процесса. В зависимости от обстоятельств, суды как поддерживали позицию приобретателя (Постановление ФАС Центрального округа от 20.09.2012 по делу № А14-3382/2011), так и не соглашались с ней (Постановление 13 Арбитражного апелляционного суда от 04.06.2010 по делу № А26-6587/2009).
Наконец, наименее распространенным способом защиты своих прав можно назвать включение в договор отменительного условия (статья 157 ГК РФ), под которым понимается несоответствие указанной информации действительности и которое прекращает обязанность покупателя по оплате акции/долей. С учетом того, что суды в подавляющем большинстве случаев признают аналогичные условия, зависящие от воли сторон, недействительными, такой способ несет в себе большой риск и потому практически не применяется на сегодняшний день.
Необходимо отметить, что законодатель, в целях улучшения инвестиционного климата и реализации стратегии по формированию в Москве международного финансового центра, вносит значительные изменения в гражданское законодательство, инкорпорируя нормы, прямо устанавливающие возможность применения договорных конструкций, аналогичных применяющимся в иностранных юрисдикциях, в Гражданский Кодекс. В данный момент редакция гражданского Кодекса, находящаяся на рассмотрении Государственной Думы РФ в форме законопроекта № 47538-6 содержит статьи 406.1 (Возмещение потерь, возникших в связи с исполнением, изменением или прекращением обязательства) и 431.2 (Заверения об обстоятельствах). Статья 406.1 позволяет сторонам договора, занимающимся предпринимательской деятельностью, определять договором ответственность за «исполнение изменение или прекращение» обязательств, в отличие от иных норм Гражданского кодекса, закрепляющих ответственность стороны сделки в случае их нарушения. Статья 431.2 устанавливает ответственность лица за предоставление недостоверных «заверений об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора». К таким обстоятельствам статья относит, помимо прочего, наличие необходимых лицензий и разрешений и финансовое состояние. Ответственность выражается в виде возможности пострадавшей стороны отказаться от договора, потребовать возмещения убытков или требовать признания договора недействительным, как заключенного под влиянием существенного заблуждения. К сожалению, на сегодняшнем этапе данные нормы изложены исключительно в законопроекте, являющимся объектом активных споров между практикующими юристами, учеными-цивилистами и государственными деятелями и рассматриваемым Государственной Думой длительное время. С учетом неоднократных и масштабных изменений, вносимых в текст законопроекта, достоверно определить сроки введения изменений в гражданское законодательство и их фактический объем не представляется возможным.
Как уже было сказано выше, различные позиции судов по вопросам применения общих норм законодательства к договору купли-продажи долей/акций в коммерческих обществах не позволяют сделать однозначный вывод относительно защищенности покупателя в случае предоставления ему недостоверной информации продавцом. По большей части, практика при разрешении подобных споров складывается в пользу продавца, однако, анализируя мотивировочные части решений судов различных инстанций, можно прийти к выводу, что во многом такая практика складывается в результате неточности или недостаточности условий оспариваемых договоров. В связи с этим, и учитывая современные тенденции развития гражданского законодательства, авторы полагают, что использование в различных инструментов правовой защиты, предоставляемых российским законодательством, точная и подробная проработка условий договора о качестве акций/долей в уставном капитале коммерческого общества, а также исчерпывающая формулировка интересующих покупателя гарантий будут в значительной мере способствовать прозрачности условий заключаемой сделки и позволят, если не исключить, то существенно снизить риск отказа в судебной защите обоснованных требований приобретателя.
Читать статью в формате PDF
Распространенность данных институтов во многом обусловлена тем, что они позволяют сторонам самостоятельно определить пределы договорной ответственности, в том числе в случае недостоверности сведений, включенных сторонами в заключенный договор, в целях защиты прав покупателя. Рисковая природа предпринимательской деятельности как таковой и комплексный характер правоотношений в значительной мере уменьшают возможности покупателя по фактическому доказыванию реального ущерба, понесенного в связи с несоответствием информации, предоставленной продавцом, действительности, в силу чего именно договорная ответственность приобретает особое значение для защиты действительных интересов приобретателя долей/акций.
В то же время, часто применяемое на сегодняшний день прямое заимствование положений, а иногда и целых разделов договоров, подчиненных английскому праву, далеко не всегда обеспечивает покупателю желаемую правовую защиту. Поскольку Гражданский кодекс РФ не содержит специальных норм, регулирующих куплю-продажу акций/долей в уставном капитале коммерческих обществ, к таким правоотношениям применяются общие нормы о договоре купли-продажи, равно как и общие положения о сделках, а объем договорной ответственности ограничен императивными нормами российского права. Несмотря на наличие принципа свободы договора, отечественная правоприменительная практика показывает, что возмещение убытков в какой-либо форме неразрывно связано с необходимостью доказывания не только фактического размера понесенного ущерба, но и прямой причинно-следственной связи между действиями лица, к которому предъявляются требования и ущербом заявителя, при этом документально подтвердить наличие такой связи между недостоверностью сведений и ущербом, понесенным покупателем, в изучаемой ситуации весьма непросто. С учетом того, что указание на достоверность информации сложно определить и как обязательство в соответствии со статьей 307 ГК РФ, использование таких средств обеспечения исполнения обязательств как неустойка и т.п. также может быть признано судом необоснованным.
Представляется, что сложности, возникающие у арбитражных судов, при применении норм гражданского законодательства к договорам купли-продажи акций и долей в уставном капитале коммерческих обществ вызваны спецификой таких правоотношений, производностью собственно предмета сделки, приобретаемого товара, по отношению к активам юридического лица, контроль над которым планирует получить покупатель, а также нематериальностью передаваемых объектов гражданских прав, которая не позволяет буквально применить аналогию норм о качестве товара. Фактически, для удовлетворения требований приобретателя, даже в случае, когда они обоснованы и разумны, суд вынужден достаточно широко толковать действующие нормы Гражданского кодекса, устанавливая не закрепленную в законодательстве, хотя и весьма очевидную для любого субъекта предпринимательской деятельности, прямую взаимосвязь между имуществом общества и приобретаемой по договору формой участия в его уставном капитале.
Анализ практики арбитражных судов показывает, что в случае обнаружения приобретателем акций или долей в уставном капитале коммерческих обществ обстоятельств, связанных с финансовым состоянием общества, имуществом, принадлежащем обществу, наличием у общества необходимых разрешений и лицензий на ведение определенных видов деятельности, злонамеренными действиями продавца по уменьшению активов общества и т.д., сокрытых от него продавцом на различных стадиях заключения сделки, приобретатель, чаще всего, обращается к таким способам защиты своих прав, предусмотренным законодательством РФ, как право требования соразмерного недостатку товара уменьшения покупной цены (п. 1 статьи 475 ГК РФ), отказ от исполнения договора купли-продажи и возврат уплаченной за товар денежной суммы (п. 2 статьи 475 ГК РФ), а также признание сделки недействительной, как совершенной под влиянием существенного заблуждения (статья 178 ГК РФ).
Применение положений статьи 475 ГК РФ к договорам купли-продажи долей/акций.
На данный момент арбитражными судами не сформирован единый подход относительно применения общих положений о договоре купли-продажи к соглашениям о купле-продаже как акций, так и долей в уставном капитале хозяйственных обществ. Суды неоднократно отказывали в удовлетворении требований приобретателей акций коммерческих обществ, основанных на статье 475 Гражданского Кодекса (см. напр. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 23.10.2010 по делу № А56-78909/2009, Постановление 9 Арбитражного апелляционного суда от 27.02.2013 по делу № А40-7249/12-5-67), однако в ряде случаев наблюдается и обратная тенденция поддержки судами позиции покупателя (напр. Постановление ФАС Московского округа от 11.06.2013, 9 Арбитражного апелляционного суда от 11.02.2013 по делу № А40-54975/12-22-529, Постановление ФАС Уральского округа от 06.05.2010 по делу № А60-48826/2009). Нужно подчеркнуть, что, как в случае отказа в удовлетворении требований покупателей акций, так и в случае защиты их интересов, суды указывают на необходимость определения таких понятий как «качество акции», а также порядка уменьшения цены и расторжения договора в силу передачи акций ненадлежащего качества непосредственно в договоре купли-продажи. Так, в одном из указанных выше дел, суд отказал приобретателю в праве на уменьшение покупной цены акций, ввиду того что «…Возможность уменьшения установленной Договором цены приобретаемых акций в зависимости от стоимости активов, либо иных обстоятельств условиями названного договора не предусмотрена...», в то время как в другом случае суды согласились с доводами истца и признали удержание части покупной цены правомерной, поскольку «…при проведении финансового и юридического аудита выявились как нераскрытые денежные обязательства Общества, так и недействительность предоставленных истцом в приложении А к договору гарантий…».В отсутствие подобных положений в договоре, суд, помимо иных аргументов, нередко принимает во внимание результаты судебной экспертизы, оценивающей качество, количество и стоимость передаваемых акций в соответствии с оспариваемым договором. Судебная экспертиза может как учитывать такие характеристики ценных бумаг, как ликвидность и инвестиционная привлекательность, обосновывая тем самым взаимосвязь акций и имущества общества, так и исходить из сугубо формального подхода, определяя исключительно соответствие количества и стоимости акций условиям заключенного соглашения.
Между тем, доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, в отличие от акций, не относится к ценным бумагам и, как объект гражданских прав, относится к группе объектов, непоименованных в статье 128 Гражданского Кодекса и отраженных в ней в качестве «иного имущества». Данное обстоятельство осложняет толкование судами нормы о качестве товара в отношении долей в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью. В частности, судами высказывалось мнение, согласно которому «…применение к спорным отношениям норм статьи 475 недопустимо, поскольку на торгах истцу была продана доля ответчика… а не конкретное имущество общества» (Постановление ФАС Поволжского округа от 19.03.2010 по делу № А72-6296/2009), а Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в Определении от 30.10.2013 по делу № А70-11153/2012 указал, что «…Специфика доли в уставном капитале общества ограниченной ответственностью как предмета сделки с учетом конкретных обстоятельств дела исключает возможность применения к купле-продаже доли положений статьи 475 Гражданского кодекса…». Оговорка высшей судебной инстанции о конкретных обстоятельствах не позволяет назвать указанное выше Определение элементом обобщения судебной практики, однако данная формулировка может способствовать формированию у судей арбитражных судов схожего правового подхода.
Судами высказывалась и иная точка зрения, согласно которой применение последствий передачи некачественного товара в отношении договора купли-продажи долей в уставном капитале ООО возможно исключительно в случае, если сам факт применимости понятия «качество» к доле, как и последствия передачи доли ненадлежащего качества были прямо установлены в договоре купли-продажи (Постановление 1 Арбитражного апелляционного суда от 09.10.2013, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 23.12.2013 по делу № А43-779/2013). По мнению авторов, такой подход более точно отражает правовую природу доли участия в уставном капитале ООО, как объекта гражданского права, позволяет в необходимой и разумной мере обеспечить защиту приобретателя от потерь, вызванных недобросовестным поведением продавца и способствует гармонизации судебной практики, поскольку схожая правовая позиция формулировалась арбитражными судами в отношении договоров купли-продажи акций коммерческих обществ в аналогичных сделках.
Аргументы, использованные в текстах решений, позволяют заключить, что суды стремятся избежать прямого применения общих норм гражданского законодательства о качестве товара к приобретению долей/акций, по-видимому, в связи с упоминаемой выше спецификой описываемых сделок. Однако суды мотивируют стороны самостоятельно разработать и закрепить в договоре условия, определяющие как качество акций или долей, так и порядок возмещения потерь (фактически – уменьшения покупной цены или расторжения договора) в случае, если такое качество не соответствует заявленному одной из сторон. Примечательно, что, несмотря на преимущественно «отказной» характер судебной практики по отношению к требованиям покупателя, судами неоднократно подчеркивалось, что неудовлетворение требований связано не с принципиальной невозможностью применения норм, на которые ссылается сторона, а на отсутствие должного указания на порядок их применения в договоре. Таким образом, при составлении договора купли-продажи акций/долей участия в уставном капитале хозяйственного общества, авторам кажется разумным включить в договор положения, устанавливающие наличие прямой взаимосвязи между информацией, предоставляемой продавцом в качестве гарантий и качеством (ликвидностью, возможностью использовать по назначению) приобретаемых по договору долей или акций, а также детально описать порядок соразмерного уменьшения цены и отказа покупателя от исполнения договора в случае недостоверности таких гарантий. К примеру, договором может быть установлено, что в случае обнаружения задолженности вопреки сведениям, предоставленным продавцом, покупатель получает право на соразмерное задолженности уменьшение покупной цены, в то время как в случае отсутствие какого-либо основополагающего актива, лицензии, разрешения и т.д. – на расторжение договора и возврат уплаченных денежных средств. Подобные положения значительно снизят риски отказа в судебной защите требований покупателя и позволят в обоснование соответствующих требований ссылаться как на императивные нормы российского законодательства, так и на существующую судебную практику.
Применение статей 178 и 179 ГК РФ для признания договора купли-продажи долей/акций недействительным.
В качестве основания для признания подобных сделок недействительными также нередко используются статьи 178 и 179 ГК РФ (недействительность сделок, совершенных под влиянием существенного заблуждения и обмана соответственно). При этом, доказать состав недействительности сделки, предусмотренный статьей 179, зачастую оказывается крайне сложно в силу того, что в данном случае важнейшую роль играет возможность доказать осознанность обмана со стороны продавца и его злонамеренный умысел. В качестве альтернативы, приобретатели долей/акций в коммерческих обществах прибегают к признанию сделки недействительной, как совершенной под влиянием существенного заблуждения, под которым, в данном случае, понимается недостоверность гарантий, данных продавцом, в отношении активов юридического лица. При сравнении с правовыми последствиями продажи товара ненадлежащего качества, данное средство правовой защиты представляется менее гибким, поскольку при признании сделки недействительной неизбежна двойная реституция, предполагающая возврат правоотношений к первоначальному состоянию, что не всегда способствует удовлетворению требований покупателя. Однако в ситуациях, когда реальное состояние общества, доли или акции в котором приобретены, настолько отличается от заявленного, что заключение сделки теряет свой экономический смысл, применение настоящей нормы видится оправданным.В данном случае, интересна правовая позиция ВАС РФ выраженная в Определении от 31.03.2011 по делу № А45-15993/2009, подтвержденная многочисленной судебной практикой, в соответствии с которой недостижение результата, на который лицо рассчитывало при приобретении доли в уставном капитале общества не является основанием для признания сделки недействительной по статье 178 ГК РФ. Таким образом, позиция продавца при оспаривании сделок купли-продажи значительно усиливается, поскольку доказать, что какие-либо убытки, понесенные в результате недостоверности сведений, предоставленных продавцом, не являются естественными рисками предпринимательской деятельности, выраженными в недостижении ожидаемого результата, а, напротив, являются следствием существенного заблуждения приобретателя, может стать затруднительным, в особенности при активном участии в процессе противоборствующей стороны.
Существует и альтернативная позиция судов по вопросу признания сделок недействительными на таких основаниях. В Постановлении от 10.05.2006 по делу № А07-19069/04 Федеральный арбитражный суд Уральского округа указал, что ликвидность относится к качеству предмета договора купли-продажи ценных бумаг, в силу чего заблуждение относительно финансового состояния акционерного общества, оказывающего непосредственное влияние на ликвидность акций, является существенным заблуждением и может служить основанием для признания ее недействительной.
Также хотелось бы отметить, что в Проекте обзора применения судами статей 178 и 179, подготовленном Высшим Арбитражным Судом РФ (на момент написания статьи доступен на сайте ВАС РФ: http://www.arbitr.ru/_upimg/9A9C46ACF28EABDE616D260BDA49D283_pract_10_10.pdf) закрепляется, что заблуждение относительно финансово-экономического состояния эмитента акций может являться основанием для признания сделки недействительной согласно 178 статье ГК РФ, поскольку в обороте акций такое качество является существенным, однако данный пункт был исключен из окончательной редакции обзора, утвержденной Информационным письмом Президиума ВАС № 162 от 10.12.2013, что вносит неопределенность в ход дальнейшего развития судебной практики по данному вопросу.
Учитывая изменения внесенные в статью 178 Федеральным Законом N 100-ФЗ от 07.05.2013, а также последующих разъяснений ВАС РФ, можно заключить, что перечень обстоятельств, наличие которых необходимо для признания заблуждения существенным, изложенный в статье, не является исчерпывающим. Включение в договор купли-продажи условий, подтверждающих, что достоверность тех или иных гарантий, данных продавцом, играет существенную роль в принятии покупателем решения о совершении сделки, может позволить покупателю прибегнуть к статье 178 ГК РФ при нарушении указанных гарантий продавцом, однако даже соответствующие положения договора не могут обеспечить приобретателю абсолютную уверенность в том, что суд посчитает его позицию правомерной. Тем не менее, в целях защиты интересов покупателя, авторы считают обоснованным закрепление в договоре схожих условий, равно как и условий устанавливающих правила применения норм Гражданского кодекса о товаре ненадлежащего качества, поскольку в соответствии с пунктом 6 вышеупомянутого Информационного письма Президиума ВАС № 162 наличие каких-либо иных возможностей защиты нарушенного оправа не исключает признание сделки недействительной в соответствии со статьями 178 и 179 ГК РФ.
Иные способы защиты покупателя.
Помимо описанных выше инструментов защиты прав покупателя, чаще всего применяемых на практике, можно встретить и иные, более «экзотические» способы обеспечения достоверности сведений, предоставляемых продавцом. Так, практике известны требования о расторжении аналогичных договоров вследствие существенного нарушения условий одной из сторон (подпункт 1 пункта 2 статьи 450 ГК РФ). Помимо самого расторжения, законодательство позволяет стороне требовать возмещения убытков, вызванных таким нарушением, однако в данном случае для возмещения ущерба будет необходимо доказать причинно-следственную связь между непосредственно нарушением условий и убытками покупателя, что не всегда возможно в связи со сложностью корпоративных взаимоотношений сторон, спецификой обязательства и отсутствием сформировавшейся судебной практики.По общему же правилу, стороны не вправе требовать возвращения того, чтобы было исполнено ими по договорным обязательствам до момента его расторжения, если иное прямо не указано в договоре, а включение положений такого характера зачастую может вызывать обоснованное противодействие продавца, вызванное увеличением потенциальных рисков. Видимо, в силу данных обстоятельств, практика расторжения договора по таким основаниям немногочисленна и при разрешении подобных дел суды стараются исходить не столько из положений договора и договоренностей сторон, сколько из совокупности фактических обстоятельств дела, оценивая, насколько изменение обстоятельств повлияло на состояние правоотношений, что не позволяет прогнозировать исход процесса. В зависимости от обстоятельств, суды как поддерживали позицию приобретателя (Постановление ФАС Центрального округа от 20.09.2012 по делу № А14-3382/2011), так и не соглашались с ней (Постановление 13 Арбитражного апелляционного суда от 04.06.2010 по делу № А26-6587/2009).
Наконец, наименее распространенным способом защиты своих прав можно назвать включение в договор отменительного условия (статья 157 ГК РФ), под которым понимается несоответствие указанной информации действительности и которое прекращает обязанность покупателя по оплате акции/долей. С учетом того, что суды в подавляющем большинстве случаев признают аналогичные условия, зависящие от воли сторон, недействительными, такой способ несет в себе большой риск и потому практически не применяется на сегодняшний день.
Необходимо отметить, что законодатель, в целях улучшения инвестиционного климата и реализации стратегии по формированию в Москве международного финансового центра, вносит значительные изменения в гражданское законодательство, инкорпорируя нормы, прямо устанавливающие возможность применения договорных конструкций, аналогичных применяющимся в иностранных юрисдикциях, в Гражданский Кодекс. В данный момент редакция гражданского Кодекса, находящаяся на рассмотрении Государственной Думы РФ в форме законопроекта № 47538-6 содержит статьи 406.1 (Возмещение потерь, возникших в связи с исполнением, изменением или прекращением обязательства) и 431.2 (Заверения об обстоятельствах). Статья 406.1 позволяет сторонам договора, занимающимся предпринимательской деятельностью, определять договором ответственность за «исполнение изменение или прекращение» обязательств, в отличие от иных норм Гражданского кодекса, закрепляющих ответственность стороны сделки в случае их нарушения. Статья 431.2 устанавливает ответственность лица за предоставление недостоверных «заверений об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора». К таким обстоятельствам статья относит, помимо прочего, наличие необходимых лицензий и разрешений и финансовое состояние. Ответственность выражается в виде возможности пострадавшей стороны отказаться от договора, потребовать возмещения убытков или требовать признания договора недействительным, как заключенного под влиянием существенного заблуждения. К сожалению, на сегодняшнем этапе данные нормы изложены исключительно в законопроекте, являющимся объектом активных споров между практикующими юристами, учеными-цивилистами и государственными деятелями и рассматриваемым Государственной Думой длительное время. С учетом неоднократных и масштабных изменений, вносимых в текст законопроекта, достоверно определить сроки введения изменений в гражданское законодательство и их фактический объем не представляется возможным.
Как уже было сказано выше, различные позиции судов по вопросам применения общих норм законодательства к договору купли-продажи долей/акций в коммерческих обществах не позволяют сделать однозначный вывод относительно защищенности покупателя в случае предоставления ему недостоверной информации продавцом. По большей части, практика при разрешении подобных споров складывается в пользу продавца, однако, анализируя мотивировочные части решений судов различных инстанций, можно прийти к выводу, что во многом такая практика складывается в результате неточности или недостаточности условий оспариваемых договоров. В связи с этим, и учитывая современные тенденции развития гражданского законодательства, авторы полагают, что использование в различных инструментов правовой защиты, предоставляемых российским законодательством, точная и подробная проработка условий договора о качестве акций/долей в уставном капитале коммерческого общества, а также исчерпывающая формулировка интересующих покупателя гарантий будут в значительной мере способствовать прозрачности условий заключаемой сделки и позволят, если не исключить, то существенно снизить риск отказа в судебной защите обоснованных требований приобретателя.
Читать статью в формате PDF
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите ее и нажмите CTRL+Q
