За легализацию правовых позиций конституционного суда!

В статье руководителя представительства «Пепеляев Групп» в Республике Татарстан Айдара Султанова поднимаются проблемы неурегулированности процессуальными кодексами учета правовых позиций Конституционного Суда РФ. В частности, на примере сложившейся практики судебных коллегий Верховного Суда РФ по подмене мотивирования определений об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суде кассационной инстанции, рассматриваются правовые последствия такой практики и пути ее преодоления. Поставленные проблемы рассматриваются через призму должной правовой процедуры, включающей в себя по мнению автора и мотивированность судебных актов, так и обязательность толкования применяемых нормативных актов в соответствии с Конституцией РФ и соответственно, учетом правовых позиций Конституционного Суда РФ.  

Мы позволили себе назвать статью так, поскольку до сих пор весьма часто в судах ссылка на Конституцию и правовые позиции Конституционного Суда РФ воспринимаются как “отсутствие позиции” или “слабость позиции”. Очень часто правовые позиции Конституционного Суда РФ, содержащие в себе толкования Конституции РФ, применяются судом только, тогда, когда они совпадают и не противоречат с видением судьи о том, как должно быть разрешено дело, либо позициям вышестоящего суда.

Нас давно удивляет почему игнорирование положений Конституции РФ и правовых позиций Конституционного Суда РФ не является безусловным основанием для отмены судебных актов, вынесенных с таким игнорированием.

Мы уже давно достаточно писали, что, хотя, «российское законодательство допускает обращения физических лиц и их объединений в Конституционный Суд РФ, но данные обращения допустимы лишь в части проверки конституционности примененной либо подлежащей применению нормы закона, но жалобы о неконституционности судебного решения в российском праве недопустимы. Соответственно, игнорирование национальными судами норм Конституции РФ, которые в силу ст. 15 Конституции РФ обладают прямым действием, лишает заявителей эффективного средства защиты, каковым являются нормы Конституции. Причем у заявителя нет возможности защищаться от неприменения Конституции РФ судами, кроме как в процедуре обжалования вышестоящему суду»Султанов, А. Р. Практика Европейского Суда по правам человека, повод поучиться на чужих ошибках // Международное публичное и частное право. – 2007. – № 6. – С. 17-19. 
. При этом, у вышестоящих судов не предусмотрено такого основания для отмены судебных актов, как нарушение Конституции РФ или игнорирование правовых позиций Конституционного Суда РФ.

Впрочем, даже изменения, внесенные законодателем в ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» еще в 2000 году, расширяющие правовые последствия постановлений Конституционного Суд РФ, до сих пор не нашли полного отражения в процессуальных законах.  Появившиеся в процессуальных законах в положениях о пересмотре отсылки к ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", отражают лишь одно из правовых последствий Постановлений Конституционного Суда РФ.

На наш взгляд, давно настала пора легализовать правовые позиции Конституционного Суда РФ в процессуальных кодексах. Вопрос их учета при рассмотрении дел до сих пор не нашел отражения в процессуальных кодексах, кроме как в "Кодексе административного судопроизводства Российской Федерации" от 08.03.2015 N 21-ФЗ (далее «КАС РФ»).

Впрочем, в п. 4 ч. 4 ст. 180 КАС РФ законодатель также установил только право суда ссылаться в мотивировочной части решения суда на решения Конституционного Суда Российской Федерации, но не обязанность применять законы в соответствии с данным Конституционным Судом РФ конституционно-правовым толкованием. Игнорирование такого толкования почему то, ни одним законом не отнесено к судебной ошибке, являющейся существенным нарушением материального процессуального права, влекущим отмену судебного акта.

При этом существующее правовое регулирование для кассационного обжалования, обязывающее мотивировать отказы в передаче дел для кассационного рассмотрения, при указании в кассационной жалобе на нарушении положений Конституции РФ и игнорировании правовых позиций Конституционного Суда РФ отнюдь не защищают от получения определения в котором будет указано:

«доводы кассационной жалобы не подтверждают наличие оснований, предусмотренных статьями 291.6, 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, для передачи жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации и пересмотра обжалуемых судебных актов, поскольку не позволяют сделать вывод о том, что при рассмотрении дела допущены нарушения норм материального права и (или) норм процессуального права, приведшие к судебной ошибке существенного и непреодолимого характера».

Количество судебных актов Верховного Суда РФ, в которых вместо мотивировки использовано выше указанное клише уже превышает несколько тысяч и похоже их количество будет расти.

При этом п. 5 статьи 291.8 АПК РФ, обязывает судью Верховного Суда Российской Федерации указать в определении об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации мотивы такого отказа.  То есть, мы наблюдаем прямое нарушение процессуального закона, которое является также игнорированием правовых позиций Конституционного Суда РФ.

Впрочем, это не только нарушение процессуального закона, но является игнорированием принципа уважения достоинства личности. Принцип уважения достоинства личности всегда обязывал все государственные органы, включая суды, быть в такой коммуникативной связи с гражданами и их объединениями, включающей в себя соблюдение и внешней уважительности, и свидетельствующей о наличии желания быть понятым. Конечно же, игнорирование общения и формальное общение, не содержащее в себе реального понимания и не создающего его почти не отличаются друг от друга и тот и другое нарушение принципа уважения достоинства личности.

Использование клише вместо мотивирования противоречит принципу уважения личности, поскольку не создает понимания лица, обратившегося в высшую судебную инстанцию, что его аргументы были услышаны, воспроизведены, а также почему были отклонены.  

Еще до того, как надзорные инстанции были «преобразованы» во вторые кассации, Конституционным Судом РФ были выработаны правовые позиции, согласно которых «…при решении вопроса о наличии или отсутствии оснований для истребования дела, так и при решении вопроса о наличии или отсутствии оснований для передачи дела в суд надзорной инстанции для рассмотрения по существу - необходимо вынесение мотивированного определения» (Постановление Конституционного Суда РФ от 05.02.2007 N 2-П "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан").

В последующем Конституционный Суд Российской Федерации в своих определениях неоднократно указывал, что «законоположения, регламентирующие рассмотрение судьей жалоб и представлений на вступившие в законную силу судебные постановления, не допускают произвольного отказа в их рассмотрении, поскольку обязывают его при наличии предусмотренных законом оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления во всяком случае передать их для рассмотрения по существу коллегиальным составом судей и исключают вынесение немотивированных решений по результатам рассмотрения жалобы, представления - как при решении вопроса о наличии или отсутствии оснований для истребования дела, так и при решении вопроса о наличии или отсутствии оснований для передачи дела в суд кассационной инстанции для рассмотрения по существу».

Эффективность судебной коммуникации оценивается через достижение цели коммуникации, то есть, понятный всем участникам процесса и закономерный, то есть соответствующий логике состоявшегося судебного разбирательства, результат рассмотрения дела, отраженный в судебном актеСухорукова О.А. Эффективность гражданского судопроизводства: коммуникативный процесс. Воронеж. 2017. С. 10.
. Справедлив вопрос, есть ли смысл в «праве на коммуникацию», если тебя никто не слушает…  для успешной реализации оно должно сопровождаться «правом на понимание»Downing J. Grassroots Media: Establishing Priorities for the Years Ahead //Global Media Journal (Australia Edition). 2007. Vol. 1. №1. P. 99.  цит по публикации Добсон Э. Почему мы говорим о слушании?//Журнал Логос. № 6, 2015. С. 253.
.

Конституционный Суд РФ, неоднократно обращал внимание на то, что «Конституция Российской Федерации гарантирует каждому право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (статья 33), защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статья 45, часть 2), в том числе путем обжалования в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти и должностных лиц. Указанные права, по смыслу Конституции Российской Федерации, в частности ее статьи 21 (часть 1), которая, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 3 мая 1995 года N 4-П по делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 УПК РСФСР, требует рассматривать гражданина не как объект государственной деятельности, а как равноправного субъекта, могущего защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов, предполагают не только право подать в соответствующий государственный орган или должностному лицу заявление, ходатайство или жалобу, но и право получить на это обращение адекватный ответ».Определение Конституционного Суда РФ от 25.01.2005 N 42-О «По жалобам граждан Астахова Павла Алексеевича, Замошкина Сергея Дмитриевича, Карцевой Веры Константиновны и Костанова Юрия Артемовича на нарушение конституционных прав и свобод положениями статей 7 и 123, части третьей статьи 124, статей 125, 388 и 408 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

Проблема гарантий права на получение обоснованного и мотивированного решения по обращению, направленному в суд или иной правоприменительный орган был много раз предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации, правовые позиции которого должны учитываться правоприменителями.

Так, в Определении от 8 июля 2004 года N 237-О по жалобе гражданина Н.М. Воскресова на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 388 и частью третьей статьи 408 УПК Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что «одной из важных гарантий конституционного права на судебную защиту и восстановление в правах является право обжалования в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти, в том числе судов, чем предопределяется предоставление заинтересованным лицам возможности добиваться исправления допущенных ошибок, в частности создание в этих целях процедур проверки вышестоящими судами законности и обоснованности решений, вынесенных нижестоящими судебными инстанциями. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, вытекающие из статей 46 (части 1 и 2) и 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, пункта 5 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод требования справедливого правосудия и эффективного восстановления в правах применительно к решениям соответствующих судебных инстанций предполагают обязательность фактического и правового обоснования принимаемых ими решений, в том числе - обоснования отказа в отмене или изменении обжалуемого судебного акта, что невозможно без последовательного рассмотрения и оценки доводов соответствующей жалобы. С учетом этого Конституционный Суд Российской Федерации признал, что положения статей 388 и 408 УПК Российской Федерации в единстве с частью четвертой его статьи 7 не предоставляют суду кассационной или надзорной инстанции возможность игнорировать или произвольно отклонять доводы жалобы, не приводя фактические и правовые мотивы отказа в удовлетворении заявленных требований, поскольку мотивировка решения суда во всяком случае должна основываться на рассмотрении конкретных обстоятельств, нашедших отражение в материалах дела и дополнительно представленных сторонами материалах, а также на нормах материального и процессуального права, - иначе не может быть обеспечено объективное и справедливое разрешение уголовного дела. Конституционно-правовой смысл предписаний Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, обязывающих мотивировать судебные решения, в том числе подтверждающие законность и обоснованность обжалованных судебных актов, применительно к обвинительному приговору и подтверждающим его обоснованность судебным решениям обусловлен также взаимосвязанными конституционными принципами состязательности, равноправия сторон в судопроизводстве и презумпции невиновности, из которых следует, что эти решения могут быть вынесены только после рассмотрения и опровержения доводов, выдвигаемых стороной защиты, в том числе в жалобах на состоявшийся приговор; не опровергнутые же доводы против обвинительных судебных решений могут толковаться только в пользу обвиняемого. Отказ от рассмотрения и оценки обоснованности доводов защиты в жалобах на судебные решения в этом случае создает преимущества для стороны обвинения, искажает содержание ее обязанности по доказыванию обвинения и опровержению сомнений в виновности лица, позволяя игнорировать подтверждающие эти сомнения данные».

Предупреждая возражения, что данные правовые позиции имеют отношение к положениям УПК РФ, отметим, что в данном Определении Конституционный Суд РФ распространил правовые позиции не только на жалобы по уголовным делам: «приведенная правовая позиция в полной мере относится ко всем иным, помимо выносимых соответствующими судами по кассационным и надзорным жалобам на приговор, решениям, принимаемым в ходе уголовного судопроизводства компетентными органами и должностными лицами по любым обращениям граждан».Определение Конституционного Суда РФ от 25.01.2005 N 42-О "По жалобам граждан Астахова Павла Алексеевича, Замошкина Сергея Дмитриевича, Карцевой Веры Константиновны и Костанова Юрия Артемовича на нарушение конституционных прав и свобод положениями статей 7 и 123, части третьей статьи 124, статей 125, 388 и 408 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

Применительно к АПК РФ и ГПК РФ, Конституционный Суд РФ   оценивая положения ст. 170 АПК РФ, и ст. 198 ГПК РФ, признал их важными закрепляющими одну из фундаментальных процессуальных гарантий реализации права на судебную защиту - мотивированность судебного постановления (Определения Конституционного Суда РФ N 1091-О от 25.05.2017 и N 661-О от 29.03.2016).

Использование «универсального клише», позволяющего менять только в начале и резолютивной части сведения о заявителе – это игнорирование процессуального закона и правовых позиций Конституционного Суда РФ или намеренное движение к реализации плана по немотивированию судебных актов, получившее несколько лет назад отпор научной общественности и практиков?  

В любом случае - это откат назад, когда общество не могло контролировать деятельность судов. Общеизвестно, что изложение мотивированного судебного акта является единственной возможностью для общественности проследить отправление правосудия.

Мы должны констатировать, что подобная возможность при использовании клише отсутствует. Де факто у общества исчезла возможность проследить за обоснованностью отказов в передаче дел для рассмотрения в кассационной инстанции.

Что же с этим делать?  Игнорирование норм закона и правовых позиций Конституционного Суда РФ, не является предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, который полагает, что проверка правильности применения норм права с учетом фактических обстоятельств конкретных дел, предполагающая их исследование и оценку, не относится к его компетенции.

Хотя, столь большое количество отказных определений с использованием не мотивировки, а лишь клише все может свидетельствовать о сложившемся толковании правоменительной практики процессуального кодекса, толковании contra legem, которое все же может быть предметом обжалования в Конституционный Суд РФ.

При этом предметом обжалования будет не игнорирование правовых позиций Конституционного Суда РФ, а сама норма, которая, безусловно, соответствует Конституции РФ, но толкуется правоприменительной практикой, как допускающее вместо надлежащей мотивировки, использовать клише.

Вопросам правовой природы правовым позициям Конституционного Суда РФ посвящено огромное количество работ, к сожалению “количество” не изменило “качество”. Ваш покорный слуга также посвятил определенное количество работ правовым позициям Конституционного Суда РФ.

Я разделяю точку зрения, что они являются частью нормативно-правового комплекса, включающим в себя положения Конституции РФБогомолов А.Б. Применение судами общей юрисдикции норм Конституции Российской Федерации (теоретико-правовой анализ). Автореф. дис. канд. юрид. наук. М. 2011. С.18.
, с добавлением, что этот комплекс базируется на естественно-правовой природе прав и свобод человекаСултанов, А. Р. К вопросу об источниках гражданского процессуального права // Вестник гражданского процесса. – 2015. – № 3. – С. 266-279.
.

На мой взгляд, требование мотивированности судебных актов является требованием должной правовой процедуры, который является одним из оснований правового государства, провозглашенных нашей Конституцией. Требование надлежащей правовой процедуры означает, что все действия властей должны соотноситься с требованиями закона, иногда его называют принципом «естественного правосудия». Этот принцип является наиболее важной защитой против произвола и самоуправства властейСултанов, А. Р. Должная правовая процедура и правовые стандарты Европейского Суда по правам человека / А. Р. Султанов // Евразийская адвокатура. – 2013. – № 1(2). – С. 62-65. 
. Он требует, чтобы для любого действия государственной власти существовала надлежащая правовая процедураИльин А.В. Конституционное право России. М.2022. С.124.  
.

Ранее мы писали, что для того, чтобы сделать правосудие, соответствующим общепризнанным стандартам справедливого правосудия, нужно решить проблему немотивированности судебных актов, как основную проблему нашего правосудияСултанов А.Р. О проблеме мотивированности судебных актов, через призму постановлений Европейского Суда по правам человека//Международное публичное и частное право. 2008. № 2. С. 11-14;  Султанов А.Р. Мотивированность судебного акта как одна из основных проблем справедливого правосудия//Закон. 2014. № 8. С. 114-118.
. Только мотивированное правосудие заменяет грубую силу произвола логикой права и делает акт суда актом правосудия, актом показывающим справедливость и законность принятого судебного постановленияСултанов А.Р. Правосудие не может быть немотивированным! // Закон. 2018. N 1. С. 46 - 58.
.

«…Суть функционирования судебной ветви государственной власти состоит в том, что в этом функционировании логика силы заменена силой логики. Убеждающая сила правого обоснования принимаемых решений …суть принципа верховенства права, суть правового государства»Боштян Зупанчич Об универсальной природе прав человека// Права человека. Практика Европейского Суда по правам человека. 2007. №6.  С. 26
.

Право граждан на мотивированность ненормативных актов государственных органов (в том числе и судов) происходит даже не столько из права быть услышанным, что тоже имеет место, - в основе права на мотивированный ответ лежит обязанность уважать достоинство личности. Право быть услышанным - это лишь одно из проявлений обязанности уважать достоинство личности, эта обязанность значительно шире и не ограничена демонстрацией того, что гражданин был выслушан и услышанСултанов А.Р. Правовые последствия немотивированности ненормативных правовых актов при их оспаривании в судах // Вестник гражданского процесса. 2014. N 4. С. 221 - 231.
.

Надо отметить, что в ч.5. ст. 33 Конституция Республики Татарстан, принятая 06.11.1992, более чем на год раньше Конституции РФ, есть упоминание о надлежащей правовой процедуре: "Каждый привлекаемый к ответственности за правонарушение считается невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону и в рамках надлежащей правовой процедуры".

Однако, принцип должной правовой процедуры, так же, как и многие другие конституционно-правовые принципы, такие принцип правовой определенности, принцип защиты правомерных ожиданий, принцип уважения личности и многие другие имплицитно содержатся в нашей Конституции и Конституционным Судом РФ осуществляется выявление и конкретизация имплицитного содержания Конституции, скрытого под покровом собственно ее текста, способствуя постепенному преобразованию Конституции на основе углубления и развития ее ценностно-нормативного потенциала под влиянием социально-политических, экономических и иных обстоятельствКонституционное правосудие как институт обеспечения прямого действия Конституции Российской Федерации  Бондарь Н.С., Джагарян А.А // Судебная практика в современной правовой системе России: Монография" (Т.Я. Хабриева, В.В. Лазарев, А.В. Габов и др.) (под ред. Т.Я. Хабриевой, В.В. Лазарева) М.: ИЗиСП, НОРМА, ИНФРА-М, 2017. 432 с.
.

Не можем не согласиться с тем, что «конституционные имплицитные принципы являются стандартом (критерием) оценки конституционности нормативного акта или его положений. Так, несоответствие положений закона требованиям правовой определенности является самостоятельным основанием для их признания Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции РФПостановление Конституционного Суда РФ от 20 декабря 2011 г. N 29-П и др.
. При этом реальное действие Конституции РФ проявляется не только в непосредственном применении КС РФ конституционных имплицитных принципов, которые встроены в ткань Конституции посредством его интерпретационной деятельности, но и в возможности субъектов обращения с конституционной жалобой ссылаться на нарушение конституционных имплицитных принципов для защиты своих прав в рамках процедур конкретного нормоконтроля»Трошкина А.А. Конституционные имплицитные принципы: к вопросу о понятии и значении // Конституционное и муниципальное право. 2022. N 9. С. 7 - 14.
.

Принцип должной правовой процедуры или надлежащей правовой процедуры содержит в себе несколько элементов, в том числе, и материально-правовую - требование правовой определенности нормативных актов, установлении сроков, презумпций невиновности, не дважды за одно и тоже и прочее, поскольку в правовом государстве должны быть правовые гарантии, позволяющие реализовать конституционные права и свободы.

Этот принцип обязывает создавать надлежащую правовую защиту от произвола и соответственно устанавливать с достаточной ясностью пределы полномочий, предоставленных компетентным органам власти, и порядок их реализацииСултанов А.Р. Признание экстремистским материалом смыслового перевода Корана и вопросы должной правовой процедуры // Адвокат. 2013. N 11.
.

Должная правовая процедура в процессуальном ее значении представляет собой систему процессуальных гарантий, которые обеспечивают право быть выслушанным, услышанным и право на адекватный ответ от судебных органов.

Должная правовая процедура может быть также истолкована, как та которая должны быть, как не допускающая пробелов в правовом регулировании, создающих барьеры в реализации конституционных прав и свобод.

Мы полагаем, что должная правовая процедура предполагает, что при правоприменении нормы права будут истолкованы в полном соответствии с Конституцией РФ. Соответственно, суды должны весьма щепетильно подходить к учету правовых позиций Конституционного Суда РФ, поскольку, игнорируя их, они тем самым могут игнорировать положения Конституции РФ. 

Положения Конституции РФ, обладающие прямым действием и обладающие верховенством на все территории России, должны применяться, а их неприменение должно быть основанием для пересмотра судебных актов. Стандарты подготовки судей должны в себя включать не только знание Конституции РФ, но конституционно-правовых принципов, выявленных Конституционным Судом РФ.

Все это не освобождает всех нас от несения своей доли ответственности за действенность Конституции РФ, за то, чтобы она была живой, чтобы она применялась и применялась должным образом. От нас зависит, чтобы правовые позиции Конституционного Суда РФ становились частью правовой жизни, а не только предметом исследования ученых-конституционалистов. 

Источник: «Вестник гражданского процесса» 2024. №3.