Роман Бевзенко: «Несколько директоров – это просто и удобно»

С 1 сентября 2014 г. у российских компаний появилась возможность назначать в компании сразу нескольких директоров (п. 1 ст. 53 ГК РФ). До этого российскому праву такой механизм был неизвестен. Новые нормы повлекли и большое количество вопросов. Какими документами устанавливаются полномочия директоров? Какие последствия влечет заключение сделки, предполагающей две подписи, одним директором? Об этом, а также о том, как эффективно и безопасно использовать этот инструмент, рассказал Роман Бевзенко, к.ю.н., партнер компании «Пепеляев групп», профессор Российской школы частного права.

«ЭЖ»: Роман Сергеевич, возможность назначения нескольких директоров в компании – абсолютная новинка для российского права. Хотя в зарубежных правопорядках этот механизм активно используется уже давно. Каким был путь нашего законодательства к этой идее? 

Роман Бевзенко: Стоит начать с того, что из всех стран с более-менее развитыми правовыми системами, Россия – пожалуй, единственная, в которой долгое время у юридического лица мог быть только один директор, то есть, только одно лицо могу исполнять обязанности единоличного исполнительного органа. У иностранных коллег, которые приезжали сюда и хотели построить бизнес, это всегда вызывало недоумение. Задавался закономерный вопрос: мы учреждаем компанию совместно, есть иностранные инвесторы и российские, почему невозможно назначить двух директоров – от одной стороны и от второй? Почему невозможно определить, что вот эти вопросы каждый из директоров может решать самостоятельно, а вот такие вопросы – только сообща? Ответ же российских юристов всегда был таков: российское законодательство это сделать не позволяет. Причем на следующий вопрос: «почему?», не было другого ответа, кроме как: «У нас так повелось».

У меня есть свое объяснение, которое, впрочем, я уверен, является не единственным. Проблема в том, что в России, по разным причинам, теоретическая юриспруденция относилась к фигуре директора юридического лица как к его органу, являющимся составной частью этого юридического лица. Директор воспринимался как часть коллектива, в котором он был самым главным: например, как у человека голова. Голова может быть только одна, поэтому и директор тоже может быть только один. Одна голова – хорошо, а вот две – это уже некрасиво. По такой логике двух представителей быть не должно.

Можно сказать, что отчасти такая позиция – это элемент социальной и политической культуры. Долгое время у нас были очень распространены понятия «вождь», «единовластие», «одна твердая рука». Другого разумного объяснения я дать не могу.

«ЭЖ»: Что же произошло потом?

Р. Б.: Судебная практика колебалась, ее бросало то в одноу сторону, то в другую. В итоге в середине двухтысячных годов устоялся взгляд на директора как на орган, но не представителя юридического лица. Но все-таки впоследствии ситуация опять поменялась и в практике ВАС РФ появилась аккуратная идея о том, что к директору можно применять правила ГК РФ о представителе. 

Расценивать директора как представителя – это правильный подход. Дело в том, что если отбросить советские и постсоветские мировоззрения, то юридическое лицо – это всего лишь способ ограничить имущественную ответственность. Между личными активами собственников и обособленным ими имуществом, которое предназначено ими для ведения предпринимательской деятельности, подвешается так называемая «корпоративная вуаль», не дающая их личным кредиторам обращать взыскание на это имущество и обратно. Это обособленное имущество силой закона наделяется качествами юридической личности. Но оно ведь не способно ни формировать волю, ни изъявлять ее, это просто имущество. Поэтому этому имуществу – воленеспособному субъекту – назначается представитель, который и будет осуществлять функцию управления имуществом.

Вот такое, может быть, несколько циничное объяснение, что такое юридическое лицо. Но через это определение мы приходим к тому, что юридическое лицо – это совокупность имущества. Как только эта идея пробила себе дорогу, ответ на вопрос, сколько может быть представителей у юридического лица, стал очевиден: сколько угодно. 

Но это все теория. Практическое же объяснение, почему российское законодательство пришло к идее нескольких директоров довольно незамысловато: потому что это просто и удобно. Самый простой пример, когда это востребовано: есть двое-трое акционеров, которые друг другу не очень доверяют и каждый хочет, чтобы у них был свой директор, чтобы он держал, что называется, руку на пульсе. Французы это называют «принципом двух ключей»: у каждого директора свой ключ, а открыть что-либо можно только двумя - тремя ключами. Немцы называют такую практику «принципом четырех глаз». 

«ЭЖ»: В чем польза этой конструкции? 

Р. Б.: Согласитесь, чем больше людей смотрят – тем меньше вероятность корпоративного воровства. Директор, назначенный одним акционером, скорее будет действовать в интересах, того акционера, который провел его на эту должность. При этом остальные акционеры, которые, например, голосовали против этой кандидатуры директора, будут иметь серьезные основания полагать, что директор вряд ли будет относиться к интересам всех акционеров с равной долей внимания. 

Цель внедрения института множественности директоров – создание комфортного корпоративного механизма, который позволит акционерам договариваться так, чтобы в будущем избегать корпоративных конфликтов.

Почему возникают корпоративные конфликты? При соотношении 50/50 неизбежно будет дедлок: такая компания заведомо неработоспособна. Поэтому обычно в обществе есть мажоритарии и миноритарии. Если директора приводит мажоритарий, то в дальнейшем, скорее всего, миноритарий обнаружит, что директор проводит сделки, которые расходятся с его представлениями о том, как должен действовать представитель в интересах общества. Я уж не говорю о том, что наличие зависимости директора от мажоритария подталкивает к банальному корпоративному воровству, выводу активов, например.

Приведу пример: мы с вами создали компанию с соотношением долей: у меня – 30%, у вас – 70%. Вы проводите своего директора (что понятно, поскольку у вас большинство). После этого я, как миноритарий, узнаю, что недвижимое имущество было куда-то выведено. Как я буду отстаивать свои интересы? Пойду в суд, буду оспаривать сделку в связи с тем, что в ней заинтересованы только вы, и что она убыточна для компании. Может быть, даже выиграю дело. Это называется – контроль на выходе, контроль ex post. Он дал свой результат, невыгодная для общества транзакция была аннулирована судом. Но мне потребовалось потратить много времени, денег на это, была задействована машина государственного урегулирования споров (суд) и машина государственного принуждения к исполнению решений суда (приставы). То есть, этот путь заведомо дорогой и сложный.

Но есть и другой вариант. Мы можем еще на этапе создания бизнеса, договориться о том, что вы назначаете своего директора, а так как я вам тоже нужен как соинвестор, будет еще и директор с моей стороны. Договоримся, например, что вся операционная деятельность будет поручена вашему директору, а все сделки с недвижимостью, иными крупными активами производятся только обоими представителями одновременно. Ваш директор уже не сможет вывести так легко вывести активы и ущемить тем самым интересы миноритария. Таким образом мы поставим преграду, которая будет гасить корпоративные конфликты изначально. Это контроль ex ante. Этот вариант всегда дешевле, чем контроль ex post и, как правило, эффективнее. Есть случаи, когда контроль ex post эффективнее и выгоднее, но мы должны понимать, что Россия – это пока все еще брутальная и диковатая юрисдикция, потому что наш народ конфликтный и друг друга часто обманывает. Каким образом можно эти конфликты уладить или погасить? Да, их можно разрешать в суде. Однако мой личный опыт работы в судебной системе в течение семи лет показывает, что хорошо разрешенный спор – это не тот спор, который успешно прошел все судебные инстанции. А тот, в котором стороны помирились или, еще лучше – тот, который правопорядок предотвратил. Модель двух директоров как раз позволяет не допускать споров.

«ЭЖ»: Можно ли предусмотреть в корпоративном договоре, что первого директора выбирают одни акционеры или участники, а второго – другие?

Р.Б.: Конечно, можно. Закон позволяет непубличному обществу предусмотреть корпоративным договором правило о диспропорциональном голосовании. Участники или акционеры могут договориться, что при голосовании по первому директору большинство голосов будет иметь тот, кому принадлежит доля 40%, а по голосованию в отношении второго директора – тот, у кого 60%.

«ЭЖ»: Закон допускает разные модели организации работы нескольких директоров: совместное осуществление полномочий (принцип «двух ключей»), независимая работа каждого из них и «гибрид» - сочетание двух названных форм. Чем руководствоваться при выборе модели?

Р.Б.: Ответить на этот вопрос абстрактно достаточно тяжело. В этой сфере настолько все казуально, что дать универсальный совет просто невозможно. Нужно брать конкретную компанию, обсуждать с директорами, а лучше даже с учредителями, чего они хотят, как они видят структуру корпоративного управления в своей компании. Дело в том, что выбор моделей, которые они захотят применить, будет зависеть от того, каких целей они хотят достичь. Исходя из задач, можно уже будет выстраивать модель множественности директоров для конкретной компании. 

Выбор формы также будет обусловлен тем, сколько в обществе участников и как они договаривались о влиянии на корпоративные дела, какой у компании бизнес, масштаб, сфера, территориальные особенности. Главное – сделать все так, чтобы контроль отчуждения крупных активов косвенно находился в руках всех акционеров или участников, а не только директора, назначенного мажоритарием. Если компании хотят выстраивать барьеры ex ante, для предотвращения корпоративных конфликтов, это можно сделать.

«ЭЖ»: А какие способы применяются на практике?

Р.Б.: Приведу пример одной очень крупной немецкой организации, у них пять директоров. Идея такая: условно, при сумме сделки от 0 до 1 млн. евро контракт подписывает любой из директоров, от 1 млн. до 2 млн. евро требуются подписи двух из пяти директоров, а, для сделок свыше 5 млн. евро необходимы подписи всех действующих представителей. Это первая иллюстрация того, как могут контролировать разные сделки различные группы акционеров. 

Мне известен и другой пример – сделки, которые направлены на трату денег общества подписывает один директор, а сделки, направленные на получение – другой. И, опять же, все сделки свыше определенной суммы должны быть подкреплены двумя подписями. Еще в одной крупной транснациональной компании, директора действуют по территориальному принципу: каждый отвечает за свой регион и подписывает сделки, касающиеся только его.

Поэтому теоретически можно сделать все что угодно и так, как это будет интересно акционерам. Но важно учитывать один ограничитель: должны быть защищены третьи лица. Если написать, что один директор заключает договор подряда продажи и аренды, а другой подписывает договор доверительного управления, дарения и мены, а про договор, скажем, услуг – забыть, то третьим лицам этот вариант будет серьезно вредить, так как неясно – у кого полномочия на подписание этого вида договоров. Поэтому я бы рекомендовал серьезно думать вместе с юристами о том, как обезопасить свою компанию от проблем с контрагентами. Нужно четко формулировать, когда директора должны действовать самостоятельно, а когда только вместе, чтобы не поставить третьих лиц в состояние неопределенности. Наверное, ключевая проблема применения концепции двух ключей – это восприятие третьими лицами информации, когда ключа должно быть действительно два. Контрагенты, интересуясь полномочиями, получают выписки из ЕГРЮЛ, и если там будет написано что-то непонятное для них относительно полномочий на заключение договора, они просто не станут его заключать.

«ЭЖ»: Какими документами устанавливаются полномочия директоров?

Р. Б.: Полномочия можно фиксировать в уставе. Например, в пределах каких сумм сумм каждый из директоров вправе самостоятельно совершать сделки, а какие сделки совершаются только сообща. Или расписать, что у общества есть директор по внутренним операциям и директор, ответственный за внешние операции. А потом в решении общего собрания об избрании руководителей просто указывать, кто на какую должность назначен. Контрагенты будут видеть это и должны будут учитывать во взаимоотношениях с компанией.

«ЭЖ»: Одна из проблем, которая может возникнуть, связана с несогласованностью действий директоров. В том числе, действия каждого из них в интересах «своей» группы акционеров (участников). Есть ли способы предотвратить такую ситуацию? 

Р. Б.: Да, теоретически такая проблема возможна. Например, одно лицо подписывает договор, а на следующий день другое подписывает соглашение о расторжении этого договора. Но здесь специфики нет: это ровно та же ситуация, когда лицо по доверенности подписывает договор, а директор на следующий день его аннулирует. Поэтому это не проблема права – это проблема организации управления корпоративными процессами.

Когда в обществах возникает корпоративный конфликт, возможности помирить его участников, как правило, не бывает. Опыт показывает, что такой конфликт разрешается только уходом одного из конфликтующих сторон. Нужно понимать, что ссорящихся акционеров невозможно удержать вместе, если они не помирятся добровольно, то обращения в суд и юристов могут только разрешить конфликт, исключив одну из сторон конфликта из процесса принятия корпоративных решений. 

Поэтому неправильно видеть в «двух директорах» способ разрешать конфликты. Чтобы разойтись культурно и цивилизованно, есть институт, который называется «акционерные соглашения», который устанавливает русские рулетки, техасские защиты, правила выкупов акций друг у друга, принудительные выплаты и вытеснение акционера и прочие интересные вещи. Для разрешения конфликтов в ООО есть другой способ – исключение участника из ООО, или принудительный выкуп доли в случаях, определенных уставом или корпоративным договором.

Но управление в виде двух директоров может стать хорошим способом предотвращения конфликта. Для этого нужны, как я уже говорил, правильно расписанные полномочия представителей и четкая фиксация того, кто за что отвечает. 

«ЭЖ»: Насколько востребована множественность директоров для бизнеса? Много ли компаний уже внедрили ее у себя? 

Р. Б.: Специальным исследованием вопроса о том, плотно ли внедряется это сейчас, я не занимался. Но если я обсуждаю эту тему в группе, допустим, из двадцати пяти корпоративных юристов, то двое-трое из них говорят, что такая практика есть и их компании уже применяют данные изменения ГК РФ. 

Мне кажется, значимость этого инструмента нельзя измерять количеством, подсчетом того, много ли компаний уже применяют эти нововведения. Знаете, почему? Если смотреть на количество, в России около 3 млн. хозяйственных обществ. Для 98% этих обществ возможность назначения двух директоров вообще не нужна. Потому что это рядовые небольшие компании и в них нет больших, сложных корпоративных взаимоотношений инвесторов. То, о чем мы говорим, важно лишь для 2-3% компаний. Правда, стоит упомянуть, что эти 2-3% делают 90% всего ВВП в нашей стране – это крупный бизнес. Поэтому если сказать, что всего лишь в 5 тыс. хозяйственных обществ из 3 млн сейчас применяется множественность директоров, это не будет означать, что новеллы не нужны. Там, где это уже применили, есть большие деньги и инвесторы, которым нужно правильно управлять своей компанией. Для подавляющего большинства простых бизнесменов, конечно, это не нужно.

«ЭЖ»: Но учредители небольших компаний тоже могут быть заинтересованы во внедрении такого механизма управления…

Р. Б.: Разумеется, да. Но, скорее всего, данная компания будет организацией, которая будет иметь небольшой оборот, до десятков миллионов рублей, в лучшем случае. У них, скорее всего, не будет недвижимости в собственности, больших пакетов акций и огромных исключительных прав на патенты и товарные знаки. То есть, цена возможного конфликта – условно говоря, партия товара, которая находится сейчас в обороте. Да, возможно, они хорошо продают и зарабатывают, но им это не нужно. 

Я готов выдвинуть еще такой тезис, что эти сложные штуки в корпоративном плане нужны незначительной группе лиц. Незначительной только с точки зрения количества, но не качества тех активов, что за ними стоят. Я специально заостряю на этом внимание, потому что сам неоднократно слышал: « Кому это надо? Вы придумали всякие штуки про акционерные соглашения, да кто их делает? Их делает всего тысяча компаний из трех миллионов». Да, возможно! Но эта тысяча компаний – основные деньги российской экономики.

«ЭЖ»: Поможет ли назначение нескольких директоров избежать необходимости назначения временно исполняющего обязанности руководителя?

Р. Б.: Да, конечно. Например, есть два директора. Сделки до пяти миллионов подписывает любой из них, а свыше пяти миллионов подписывают оба. Один из директоров ушел в отпуск или заболел – в таком случае сделки до пяти миллионов подписывает другой. Если же запланирована большая сделка, нужно дождаться, пока второй директор придет из отпуска, или организовать встречу для подписания. Для этого и нужен второй директор: чтобы контроль над активами компании находился в рамках этих двух ключей.

Во многих компаниях есть коммерческий и финансовый директор, им выдается доверенность, и они подписывают договоры в рамках своих полномочий. По большому счету, они являются представителями по доверенности, а с новыми возможностями они же будут представители по уставу. 

«ЭЖ»: Каковы правовые последствия подписания сделки тем директором, который не имел полномочий на это или подписания только одним из них в ситуации, когда требуются все подписи? 

Р. Б.: Ответ на этот вопрос есть в ГК РФ. Это будет сделка с выходом за пределы полномочий (ст. 183 ГК РФ). Если один директор подписал с контрагентом договор, а второй потом и ее подтвердил, то проблем не возникнет. Произойдет так называемое исцеление дефектов сделки (п. 2 ст. 183 ГК РФ). Но если этого не произошло, контрагент может отказаться от совершения сделки, запросить согласие на одобрение сделки у вернувшегося директора, а в случае, если тот откажется, контрагент вправе потребовать возмещения убытков (п. 3 ст. 183 ГК РФ). 

«ЭЖ»: Достаточно ли сейчас нормативно-правовой базы для полноценной работы компании с несколькими директорами? 

Р. Б.: Требуются изменения в Закон об обществах с ограниченной ответственностью, Закон об акционерных обществах и закон о регистрации юридических лиц. Важно, чтобы все третьи лица получали выписку, в которой видно, что есть несколько директоров. Если при подаче документов на регистрацию на второго и третьего директора юридическое лицо предоставляет описания того, как делятся их полномочия, то лучше, чтобы третьи лица не сами изучали документы юридического лица, а видели это из реестра. Третьим лицам необходимо видеть, какими полномочиями обладает каждый из представителей. 

Есть и другие проблемы - самое интересное, это, конечно, публичное право. Например, кассир продал несовершеннолетнему подростку спиртное. По КоАП Оштрафуют и общество, и директора. Возникает вопрос: если директоров двое – штрафовать нужно обоих? А если второй директор в это время был в отпуске? По этой теме имеется масса интересных и очень тонких вопросов. Но у меня есть четкая убежденность, что все нельзя написать в законе. Подходы и решения будут постепенно вырабатываться судебной практикой. 

«ЭЖ»: Как суды будут с этим справляться?

Р. Б.: Все новое и то, чего раньше не было, действительно вызывает проблему применения на практике. В связи с тем, что подготовка юристов в нашей стране – это не обучение праву, а обучение действующим законам, и поэтому те люди, которые сегодня отправляют правосудие, судьи, прости не знают, что такое два директора. Потому что их этому не учили: когда они были студентами, в России у юридического лица мог быть только один директор.

В других юрисдикциях эти проблемы решаются так: ученые занимаются научным анализом проблем, пишут статьи, монографии, выступают на мероприятиях и конференциях, за счет этого нарабатывается багаж юридических решений. Суды, воспринимая достижения науки гражданского права, решают споры в соответствии с теми подходами, которые наука предлагает. К сожалению, у нас есть разрыв между наукой и судейским корпусом. В науке многие любят заниматься схоластикой, обсуждая не имеющие практического значения вопросы типа того, чем объект правоотношения отличается от предмета правоотношения. А книгу о назначении двух директоров кто-то у нас опубликовал? Нет таких. 

«ЭЖ»: На Ваш взгляд, сейчас стоит внедрять такой механизм управления в компании? Или лучше подождать, пока появится или даже устоится практика?

Р.Б.: Думаю, что стоит. Не нужно ждать, лучше самим делать эту практику. Главное, не жалеть времени на общение с юристами, чтобы все сделать аккуратно и грамотно. Кстати, даже в компаниях одного лица, где корпоративного конфликта, скорее всего, не будет, идея двух директоров тоже может быть полезна. Я уже упоминал, что директор ответственен перед компанией за причиненные убытки. Если в компании есть два директора и так уж получилось, что оба они оказались вороватые, то и ответят перед компанией они вдвоем. С точки зрения повышения числа лиц, которые потенциально ответственных перед юридическим лицом за убытки, причиненные нечестным ведением его бизнеса, это отличная возможность. Все то, что увеличивает имущественную массу, за счет которой потенциальный взыскатель будет удовлетворять свои требования, будет во благо.

Так что плюсов в этих изменениях больше, чем минусов. Я озвучу заезженный, но, тем не менее, важный аргумент: если весь мир так живет, почему у нас этого нет? Россия является частью западного правового мира и западной правовой традиции. Весь цивилизованный мир так действует и не пропал, не погиб – наоборот, все ценят удобство конструкции множественности директоров. Уверен, что и в наших условиях она будет полезна.