Вопрос привлечения к ответственности той или иной группы лиц без выявления вины каждого из них имеет давнюю историю. Развитие права и должной правовой процедуры делали менее возможным применение такой меры. Но в последнее время увеличилось количество случаев, когда прокуратура заявляет иски о солидарном возмещении участниками картеля причиненных ими убытков. Насколько оправданны и законны такие требования? Комментирует Айдар Султанов, руководитель представительства «Пепеляев Групп» в Республике Татарстан.
Представители ФАС России, выступая против признания этих норм неконституционными, утверждали, что «судебная система не пропустила такое решение. Это свидетельствует о том, что защита существует и она, в общем-то, четко сработала. …Предписание по перечислению дохода, незаконно полученного, оно будет выдано только тому лицу, которое этот доход реально получило. В противном случае ни один акт не будет поддержан судебной системой. И представленное уважаемому суду дело по иску антимонопольной службы к компании „Газэнергосеть“, оно это подтверждает, что если антимонопольный орган не определил конкретное лицо, получившее доход, а выдал в целом группе лиц предписание, то такой иск никогда не будет удовлетворен»
Султанов А.Р. Борьба со злоупотреблением правом, или Поиск справедливости в антимонопольном законодательстве через призму должной правовой процедуры. М., 2023. С. 479..
КС РФ дал конституционно-правовое толкование положений Закона о защите конкуренции. Как указал Суд, конституционные принципы справедливости, юридического равенства, пропорциональности, соразмерности устанавливаемой ответственности конституционно значимым целям предполагают, что обременение в виде взыскания в федеральный бюджет дохода, полученного в связи с нарушением антимонопольного законодательства группой хозяйствующих субъектов, возлагаемое на каждого из них, должно быть пропорциональным. Иное создавало бы предпосылки для неравенства хозсубъектов, на которых возлагается такое обременение, поскольку приводило бы к тому, что получившие в результате нарушения разный доход уплачивали бы одинаковые суммы. Соответственно, п. 2 ст. 12 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и п. 2 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции — в силу конституционных принципов справедливости и равенства — не могут рассматриваться как предполагающие возможность выдачи антимонопольным органом предписания о перечислении общей суммы дохода, полученного группой лиц, без указания суммы, которую обязан перечислить каждый из участвовавших в таком правонарушении хозсубъектов. Таким образом, положения, регламентирующие взыскание в федеральный бюджет дохода, полученного группой лиц в связи с нарушением антимонопольного законодательства, в их конституционно-правовом истолковании исходят из необходимости определения подлежащей взысканию суммы дохода персонально с каждого из этих субъектов пропорционально незаконно полученному.
После Постановления № 11-П антимонопольный орган перестал выдавать предписания без указания суммы, подлежащей перечислению в федеральный бюджет каждым входящим в группу лицом.
Проблема вновь получила актуальность в 2023 г. Тогда органы прокуратуры начали обращаться с исками о признании недействительными картелей на основании ст. 169 ГК РФ и применении взыскания в доход на основании ч. 3 ст. 51 Закона о защите конкуренции, причем это требование обращалось ко всем ответчикам — как хозсубъектам, так и физлицам. В исках обоснование было одинаковым: картель является недействительной (ничтожной) сделкой, заключение которой запрещено ст. 169 ГК РФ, поскольку она совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности. Ответчики, так как их действия были самостоятельными этапами единого правонарушения, объединенного общей целью получения незаконного дохода, по мнению прокурора, подлежат привлечению к солидарной ответственности по правилам ст. 322 и 1080 ГК РФ. Отметим, что никакого — ни правового, ни фактического — обоснования для применения ст. 1080 ГК РФ в исках нет, а в ходе процесса, как правило, прокуроры настаивают, что иск о применении последствий недействительности сделки, а не о возмещении причиненного вреда или убытков.
Сама идея солидарной обязанности дает кредитору наибольшую гарантию и удобство в осуществлении его прав по обязательству.
Безусловно, такое преимущественное положение может возникнуть не по желанию той или иной стороны, даже органов прокуратуры, а только когда стороны добровольно на это согласились либо в строго определенных законодателем случаях.
Белов В.А. Солидарность обязательств (общее учение и отдельные осложняющие моменты — альтернативность, обеспечение, перемена лиц, прекращение) // Практика применения общих положений об обязательствах: сб. ст. М., 2011. С. 52–89..
Суд удовлетворил исковые требования заместителя Генерального прокурора РФ. И признал недействительной сделку — картель (ограничивающее конкуренцию соглашение), совершенную между муниципальным предприятием «Ремонт и эксплуатация дорог Автозаводского района» г. Нижний Новгород и несколькими хозсубъектами, а также решил применить последствия недействительности этой ничтожной сделки и взыскать в российский бюджет солидарно с ряда хозсубъектов и физлиц сумму незаконного дохода, полученного в результате реализации запрещенного антимонопольным законодательством соглашения — картеля.
Дело, прошедшее три инстанции, органы прокуратуры фактически использовали как прецедентное. Решение представлялось во все другие суды, и предпринимались попытки на его основании определить судебную практику.
Однако внимательное изучение мотивировочной части Решения не дает нормативного обоснования для применения солидарной ответственности. Суд использовал следующую мотивировку: «ответчиками не доказано, что кто-либо из них был вовлечен в исследуемые события помимо их воли, не желал наступления возникших последствий, выступал против картельного сговора, принимал меры к предотвращению нарушений. С учетом изложенного истцом обоснованно заявлены требования о привлечении всех ответчиков — участников картеля к солидарной ответственности».
По нашему мнению, это отнюдь не обосновывало возможность применения солидарной ответственности. Более того, предполагаем, что физических лиц привлекли в качестве солидарных ответчиков для изменения подсудности, чтобы дело стало подсудно судам общей юрисдикции, а не арбитражным (что, на наш взгляд, недопустимо). В пользу такой версии говорит практика, когда в исковых требованиях в качестве солидарных ответчиков прокуроры указывали не только руководителей юрлиц, включая освобожденных антимонопольным органом от административной ответственности, но и даже свидетелей по уголовным делам.
Не удивительно, что дело дошло до Верховного Суда РФ. Решение было отменено Определением СКГД ВС РФ от 30.07.2024 № 9-КГ24-7-К1 (далее — Определение). Основным аргументом послужила правовая позиция, согласно которой картель не является гражданско-правовой сделкой
Султанов А.Р. Является ли картель гражданско-правовой сделкой? // Юридический вестник Самарского университета. 2024. Т. 10. № 3. С. 26–31.. Одного этого вывода было достаточно, но коллегия сочла необходимым обратить внимание также на то, что судом неверно установлено наличие оснований для возникновения у ответчиков по делу солидарной ответственности.
Из Определения
Признавая солидарную ответственность, суд исключил из перечня ответчиков МП «РЭД АР», которое, как установлено Нижегородским УФАС России, было организатором картельного соглашения, стороной по делу и лицом, получившим наибольший доход при заключении контрактов. Согласно п. 1 ст. 322 ГК РФ солидарная ответственность возникает, если солидарность обязанности предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. При этом Законом о защите конкуренции не установлена солидарная ответственность, а предмет обязательства неделимым не является. Таким образом, в случае применения последствий недействительности сделки взыскание должно осуществляться с каждого из субъектов антимонопольного нарушения пропорционально незаконно полученному по каждому из муниципальных контрактов.
Очевидно, что ВС РФ специально обратил на это внимание, чтобы исключить из практики нижестоящих судов необоснованное привлечение к солидарной ответственности в тех случаях, когда для этого нет правовых оснований.
Ни в ст. 51, ни в других нормах Закона о защите конкуренции не указано на солидарную ответственность. А когда речь идет о применении последствий недействительности сделок, нужно обратить внимание на положения ст. 167, 168, 169 ГК РФ, которые не предусматривают никакой солидарной ответственности. Реституционные требования могут быть заявлены только стороне сделки о взыскании полученного ею по этой сделке. Однако и это ВС РФ пришлось разъяснять.
Из Определения
СКГД ВС РФ указала, что по смыслу положений ст. 167 и 169 ГК РФ последствия недействительности сделки могут быть применены лишь к ее сторонам, однако ни руководитель МП «РЭД АР», ни руководитель МП «КХ» сторонами сделки не были. Они также не могли быть сторонами оспариваемого картельного соглашения в соответствии с положениями ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции, исходя из которых под картелем понимается соглашение между хозсубъектами-конкурентами. Участниками торгов эти физлица не были, а выступали в качестве представителей предприятий хозсубъектов, руководителями которых являлись. Субъектный состав спора и характер спорного правоотношения судом также не был учтен.
Полагаем, Верховный Суд РФ обратил внимание на проблему солидарной ответственности в том числе потому, что увеличилось количество заявлений прокурорами исковых требований о привлечении к ней, причем не только по картельным искам.
Так, СКГД ВС РФ в Определении от 05.11.2024 № 5-КГ24-110-К2, отменившем постановления нижестоящих инстанций, не согласилась с указанием суда на взыскание ущерба с ответчиков в солидарном порядке. Согласно п. 1 ст. 322 ГК РФ солидарная ответственность возникает, если солидарность обязанности предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. Каким законом или договором предусмотрена такая ответственность юрлица и его руководителя по возмещению ущерба, причиненного бюджетной системе, суд не указал. Коллегия ВС РФ отметила, что обязанность юрлица уплатить налог и ответственность физлица по возмещению вреда отличны по своей правовой сути и обязанность по их исполнению не может быть возложена в солидарном порядке.
Таким образом, требования о солидарном взыскании дохода в качестве применения исходя из ст. 169 ГК РФ недействительности (ничтожности) картельных соглашений являются необоснованными, в том числе в связи с отсутствием правовых оснований для такой ответственности.
Почти во всех судебных актах, вынесенных по картельным искам после появления Определения СКГД ВС РФ от 30.07.2024 № 9-КГ24-7-К1, прокурорам отказано в солидарной ответственности. Мотивировка, как правило, сводится к указанию, что согласно п. 1 ст. 322 ГК РФ солидарная ответственность возникает, если солидарность обязанности предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. При этом Законом о защите конкуренции не установлена солидарная ответственность, а предмет обязательства неделимым не является (решения Ленинского районного суда г. Н. Новгород от 10.12.2024 по делу № 2-4741/2024, АС Челябинской области от 16.12.2024 по делу № А76-194/2024 и от 21.11.2024 по делу № А76-40574/2023, АС Мурманской области от 27.11.2024 по делу № А42-604/2024; Определение 1-го кассационного суда общей юрисдикции от 20.11.2024 № 88-27709/2024; постановления 17-го ААС от 27.12.2024 по делу № А60-31711/2024, 5-го ААС от 25.12.2024 по делу № А51-5741/2024, 1-го ААС от 13.12.2024 по делу № А11-7191/2023 и др.).
Можно утверждать, что сложилась единообразная судебная практика толкования норм. А невозможность применения одной ст. 322 ГК РФ при формировании требования о солидарной ответственности, на наш взгляд, была очевидна, поскольку именно из содержания этой статьи следовало, что для ее применения необходима дополнительная специальная норма.
Полагаем, не нужно ждать появления практики Верховного Суда РФ для того, чтобы правильно применять очевидные положения закона.
В свою очередь, от органов прокуратуры ожидается, что их действия будут законными, обоснованными, мотивированными и направленными прежде всего на обеспечение законности, а не на пополнение бюджета. Ведь именно для этого законодатель сделал прокурора, не имеющего материального интереса в споре, лицом, участвующим в деле (ст. 34 ГПК РФ), с правами истца (ст. 45 ГПК РФ), но не стороной процесса.
Источник: «Конкуренция и право»
Позиция КС РФ о коллективной ответственности
Еще 16 лет назад Конституционный Суд РФ в Постановлении от 24.06.2009 № 11-П (далее — Постановление № 11-П) рассмотрел вопрос о соответствии Конституции РФ ст. 23, 37 и 51 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее — Закон о защите конкуренции). В частности, нормы этих статей допускают выдачу предписания группе лиц без указания суммы, подлежащей перечислению в федеральный бюджет каждым входящим в такую группу лицом без установления наличия его вины.Представители ФАС России, выступая против признания этих норм неконституционными, утверждали, что «судебная система не пропустила такое решение. Это свидетельствует о том, что защита существует и она, в общем-то, четко сработала. …Предписание по перечислению дохода, незаконно полученного, оно будет выдано только тому лицу, которое этот доход реально получило. В противном случае ни один акт не будет поддержан судебной системой. И представленное уважаемому суду дело по иску антимонопольной службы к компании „Газэнергосеть“, оно это подтверждает, что если антимонопольный орган не определил конкретное лицо, получившее доход, а выдал в целом группе лиц предписание, то такой иск никогда не будет удовлетворен»
Султанов А.Р. Борьба со злоупотреблением правом, или Поиск справедливости в антимонопольном законодательстве через призму должной правовой процедуры. М., 2023. С. 479..
КС РФ дал конституционно-правовое толкование положений Закона о защите конкуренции. Как указал Суд, конституционные принципы справедливости, юридического равенства, пропорциональности, соразмерности устанавливаемой ответственности конституционно значимым целям предполагают, что обременение в виде взыскания в федеральный бюджет дохода, полученного в связи с нарушением антимонопольного законодательства группой хозяйствующих субъектов, возлагаемое на каждого из них, должно быть пропорциональным. Иное создавало бы предпосылки для неравенства хозсубъектов, на которых возлагается такое обременение, поскольку приводило бы к тому, что получившие в результате нарушения разный доход уплачивали бы одинаковые суммы. Соответственно, п. 2 ст. 12 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и п. 2 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции — в силу конституционных принципов справедливости и равенства — не могут рассматриваться как предполагающие возможность выдачи антимонопольным органом предписания о перечислении общей суммы дохода, полученного группой лиц, без указания суммы, которую обязан перечислить каждый из участвовавших в таком правонарушении хозсубъектов. Таким образом, положения, регламентирующие взыскание в федеральный бюджет дохода, полученного группой лиц в связи с нарушением антимонопольного законодательства, в их конституционно-правовом истолковании исходят из необходимости определения подлежащей взысканию суммы дохода персонально с каждого из этих субъектов пропорционально незаконно полученному.
Солидарная ответственность в прокурорских исках по картелям
После Постановления № 11-П антимонопольный орган перестал выдавать предписания без указания суммы, подлежащей перечислению в федеральный бюджет каждым входящим в группу лицом.
Проблема вновь получила актуальность в 2023 г. Тогда органы прокуратуры начали обращаться с исками о признании недействительными картелей на основании ст. 169 ГК РФ и применении взыскания в доход на основании ч. 3 ст. 51 Закона о защите конкуренции, причем это требование обращалось ко всем ответчикам — как хозсубъектам, так и физлицам. В исках обоснование было одинаковым: картель является недействительной (ничтожной) сделкой, заключение которой запрещено ст. 169 ГК РФ, поскольку она совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности. Ответчики, так как их действия были самостоятельными этапами единого правонарушения, объединенного общей целью получения незаконного дохода, по мнению прокурора, подлежат привлечению к солидарной ответственности по правилам ст. 322 и 1080 ГК РФ. Отметим, что никакого — ни правового, ни фактического — обоснования для применения ст. 1080 ГК РФ в исках нет, а в ходе процесса, как правило, прокуроры настаивают, что иск о применении последствий недействительности сделки, а не о возмещении причиненного вреда или убытков.
Сама идея солидарной обязанности дает кредитору наибольшую гарантию и удобство в осуществлении его прав по обязательству.
Безусловно, такое преимущественное положение может возникнуть не по желанию той или иной стороны, даже органов прокуратуры, а только когда стороны добровольно на это согласились либо в строго определенных законодателем случаях.
Мнение эксперта
По мнению В.А. Белова, «преимущество и „прелесть“ пассивной солидарности для кредитора заключается в его возможности „покрыть“ последствия проявления таких негативных качеств любого из содолжников, как недобросовестность и неплатежеспособность, за счет других содолжников (за чужой счет) точно так же, как если бы эти качества были проявлены самими теми лицами, за счет которых они покрываются. Всякое негативное действие по обязательству, исходящее от одного из солидарных содолжников, кредитор вправе рассматривать как совершенное каждым из содолжников и соответственно отнести его на счет любого (одного или нескольких, в том числе всех) из них по своему произвольному выбору, объясняемому исключительно соображениями собственного удобства и целесообразности. Вследствие этого оказывается, что имущественным покрытием солидарного обязательства является имущество, принадлежащее всем содолжникам»Белов В.А. Солидарность обязательств (общее учение и отдельные осложняющие моменты — альтернативность, обеспечение, перемена лиц, прекращение) // Практика применения общих положений об обязательствах: сб. ст. М., 2011. С. 52–89..
Судебная практика
Один из наиболее известных судебных актов по вопросу о привлечении к солидарной ответственности — Решение Ленинского районного суда г. Нижний Новгород от 24.07.2023 по делу № 2-3175/2023 (далее — Решение).Суд удовлетворил исковые требования заместителя Генерального прокурора РФ. И признал недействительной сделку — картель (ограничивающее конкуренцию соглашение), совершенную между муниципальным предприятием «Ремонт и эксплуатация дорог Автозаводского района» г. Нижний Новгород и несколькими хозсубъектами, а также решил применить последствия недействительности этой ничтожной сделки и взыскать в российский бюджет солидарно с ряда хозсубъектов и физлиц сумму незаконного дохода, полученного в результате реализации запрещенного антимонопольным законодательством соглашения — картеля.
Дело, прошедшее три инстанции, органы прокуратуры фактически использовали как прецедентное. Решение представлялось во все другие суды, и предпринимались попытки на его основании определить судебную практику.
Однако внимательное изучение мотивировочной части Решения не дает нормативного обоснования для применения солидарной ответственности. Суд использовал следующую мотивировку: «ответчиками не доказано, что кто-либо из них был вовлечен в исследуемые события помимо их воли, не желал наступления возникших последствий, выступал против картельного сговора, принимал меры к предотвращению нарушений. С учетом изложенного истцом обоснованно заявлены требования о привлечении всех ответчиков — участников картеля к солидарной ответственности».
По нашему мнению, это отнюдь не обосновывало возможность применения солидарной ответственности. Более того, предполагаем, что физических лиц привлекли в качестве солидарных ответчиков для изменения подсудности, чтобы дело стало подсудно судам общей юрисдикции, а не арбитражным (что, на наш взгляд, недопустимо). В пользу такой версии говорит практика, когда в исковых требованиях в качестве солидарных ответчиков прокуроры указывали не только руководителей юрлиц, включая освобожденных антимонопольным органом от административной ответственности, но и даже свидетелей по уголовным делам.
Не удивительно, что дело дошло до Верховного Суда РФ. Решение было отменено Определением СКГД ВС РФ от 30.07.2024 № 9-КГ24-7-К1 (далее — Определение). Основным аргументом послужила правовая позиция, согласно которой картель не является гражданско-правовой сделкой
Султанов А.Р. Является ли картель гражданско-правовой сделкой? // Юридический вестник Самарского университета. 2024. Т. 10. № 3. С. 26–31.. Одного этого вывода было достаточно, но коллегия сочла необходимым обратить внимание также на то, что судом неверно установлено наличие оснований для возникновения у ответчиков по делу солидарной ответственности.
Из Определения
Признавая солидарную ответственность, суд исключил из перечня ответчиков МП «РЭД АР», которое, как установлено Нижегородским УФАС России, было организатором картельного соглашения, стороной по делу и лицом, получившим наибольший доход при заключении контрактов. Согласно п. 1 ст. 322 ГК РФ солидарная ответственность возникает, если солидарность обязанности предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. При этом Законом о защите конкуренции не установлена солидарная ответственность, а предмет обязательства неделимым не является. Таким образом, в случае применения последствий недействительности сделки взыскание должно осуществляться с каждого из субъектов антимонопольного нарушения пропорционально незаконно полученному по каждому из муниципальных контрактов.
Очевидно, что ВС РФ специально обратил на это внимание, чтобы исключить из практики нижестоящих судов необоснованное привлечение к солидарной ответственности в тех случаях, когда для этого нет правовых оснований.
Ни в ст. 51, ни в других нормах Закона о защите конкуренции не указано на солидарную ответственность. А когда речь идет о применении последствий недействительности сделок, нужно обратить внимание на положения ст. 167, 168, 169 ГК РФ, которые не предусматривают никакой солидарной ответственности. Реституционные требования могут быть заявлены только стороне сделки о взыскании полученного ею по этой сделке. Однако и это ВС РФ пришлось разъяснять.
Из Определения
СКГД ВС РФ указала, что по смыслу положений ст. 167 и 169 ГК РФ последствия недействительности сделки могут быть применены лишь к ее сторонам, однако ни руководитель МП «РЭД АР», ни руководитель МП «КХ» сторонами сделки не были. Они также не могли быть сторонами оспариваемого картельного соглашения в соответствии с положениями ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции, исходя из которых под картелем понимается соглашение между хозсубъектами-конкурентами. Участниками торгов эти физлица не были, а выступали в качестве представителей предприятий хозсубъектов, руководителями которых являлись. Субъектный состав спора и характер спорного правоотношения судом также не был учтен.
Полагаем, Верховный Суд РФ обратил внимание на проблему солидарной ответственности в том числе потому, что увеличилось количество заявлений прокурорами исковых требований о привлечении к ней, причем не только по картельным искам.
Так, СКГД ВС РФ в Определении от 05.11.2024 № 5-КГ24-110-К2, отменившем постановления нижестоящих инстанций, не согласилась с указанием суда на взыскание ущерба с ответчиков в солидарном порядке. Согласно п. 1 ст. 322 ГК РФ солидарная ответственность возникает, если солидарность обязанности предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. Каким законом или договором предусмотрена такая ответственность юрлица и его руководителя по возмещению ущерба, причиненного бюджетной системе, суд не указал. Коллегия ВС РФ отметила, что обязанность юрлица уплатить налог и ответственность физлица по возмещению вреда отличны по своей правовой сути и обязанность по их исполнению не может быть возложена в солидарном порядке.
Таким образом, требования о солидарном взыскании дохода в качестве применения исходя из ст. 169 ГК РФ недействительности (ничтожности) картельных соглашений являются необоснованными, в том числе в связи с отсутствием правовых оснований для такой ответственности.
Почти во всех судебных актах, вынесенных по картельным искам после появления Определения СКГД ВС РФ от 30.07.2024 № 9-КГ24-7-К1, прокурорам отказано в солидарной ответственности. Мотивировка, как правило, сводится к указанию, что согласно п. 1 ст. 322 ГК РФ солидарная ответственность возникает, если солидарность обязанности предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. При этом Законом о защите конкуренции не установлена солидарная ответственность, а предмет обязательства неделимым не является (решения Ленинского районного суда г. Н. Новгород от 10.12.2024 по делу № 2-4741/2024, АС Челябинской области от 16.12.2024 по делу № А76-194/2024 и от 21.11.2024 по делу № А76-40574/2023, АС Мурманской области от 27.11.2024 по делу № А42-604/2024; Определение 1-го кассационного суда общей юрисдикции от 20.11.2024 № 88-27709/2024; постановления 17-го ААС от 27.12.2024 по делу № А60-31711/2024, 5-го ААС от 25.12.2024 по делу № А51-5741/2024, 1-го ААС от 13.12.2024 по делу № А11-7191/2023 и др.).
Можно утверждать, что сложилась единообразная судебная практика толкования норм. А невозможность применения одной ст. 322 ГК РФ при формировании требования о солидарной ответственности, на наш взгляд, была очевидна, поскольку именно из содержания этой статьи следовало, что для ее применения необходима дополнительная специальная норма.
Полагаем, не нужно ждать появления практики Верховного Суда РФ для того, чтобы правильно применять очевидные положения закона.
В свою очередь, от органов прокуратуры ожидается, что их действия будут законными, обоснованными, мотивированными и направленными прежде всего на обеспечение законности, а не на пополнение бюджета. Ведь именно для этого законодатель сделал прокурора, не имеющего материального интереса в споре, лицом, участвующим в деле (ст. 34 ГПК РФ), с правами истца (ст. 45 ГПК РФ), но не стороной процесса.
Источник: «Конкуренция и право»
