Конституционный Суд об арбитрабельности споров о правах на недвижимые вещи

Постановление № 46-П вряд ли может служить примером акта Конституционного Суда, который содержит прорывные правовые идеи. Нет, это вполне добротно написанный (с многочисленными экскурсами в историю вопроса арбитрабельности споров о правах на недвижимость) акт, которым Суд фактически подтверждает ту позицию, которую он уже высказал в 2011 году: реестр недвижимости может исправляться на основании акта третейского суда, подтвержденного определением государственного суда о выдаче исполнительного листа, отмечает в своем комментарии партнер «Пепеляев Групп» Роман Бевзенко.

В целом этот подход мне кажется более или менее удачным правовым решением. Чего мне не хватило в этом постановлении?

В первую очередь рассуждений о том, а когда же все-таки спор о праве на недвижимую вещь, рассмотренный арбитражем, может быть квалифицирован как противоречащий публичному порядку России? Я думаю, что это могло бы стать ценным вкладом в решение той проблемы, за которую взялся в свое время КС РФ.

Прежде всего следует отбросить как очень простые для анализа споры об исполнении договоров, предметом которых является недвижимая вещь (например, о регистрации перехода права собственности по договору купли-продажи). Эти споры не являются спорами о правах на недвижимое имущество, это споры из обязательств. Они, несомненно, арбитрабельны.
Но в каких же случаях будут арбитрабельны собственно вещные споры?

В свое время я долго размышлял об этом и пришел к такому выводу.

Представим ситуацию, в которой есть два лица, одно из них зарегистрировано в реестре недвижимости в качестве собственника, а другое считает себя собственником этой вещи. Оно заявляет о своих правах первому, и тот предлагает: давай пойдем в арбитраж, и пусть авторитетный арбитр решит, кому на самом деле (по праву) принадлежит эта вещь. Они заключают третейское соглашение, проводится арбитраж и арбитр выносит решение: вещь принадлежит истцу.

Разумеется, в этом случае нет и не может быть никаких сомнений в том, что здесь есть подлинный правовой спор. В таком споре нет никакого покушения на публично-правовые полномочия Росреестра (или государственных судов) или на публичный порядок. (Правда, тут же возникает такой вопрос: много ли вы видели споров подобного рода?)

Полная версия статьи доступна подписчикам журнала «Закон»