Закон о «лесной амнистии» поставит точку в спорах между Рослесхозом и владельцами участков леса под застройку. В приоритете оказываются интересы собственников, однако под угрозой оказывается сохранение лесов — речь идет о миллионах гектаров.
В марте Государственная дума будет обсуждать законопроект о так называемой «лесной амнистии». Сейчас участки лесного фонда перемежаются с землями других категорий, чаще всего населенных пунктов. Из-за двойного статуса и двойственного назначения таких земель возникают многочисленные споры, чаще всего встает вопрос о застройке спорных территорий, которые одновременно могут значиться и в Едином Государственном реестре недвижимости (ЕГРН), и в лесном реестре.
В чем заключается амнистия? Если закон все-таки примут, то, по замыслу, он должен поставить точку в спорах с пересечением границ лесных участков с земельными участками других категорий. Сведения ЕГРН и правоустанавливающих документов на землю будут иметь приоритет перед лесным реестром. Владельцы земельных участков, расположенных на территории лесного фонда (и предоставленных для иных целей, нежели лесопользование), смогут исключить площадь своего земельного участка из состава «лесных» земель, передвинув их границы.
Парадокс, но с точки зрения закона сокращение площади лесопарковых и зеленых зон, городских лесов не считается уменьшением их площади. Оговорка противоречит законам физики, но без нее не обойтись, потому что иначе сокращение зеленых насаждений противоречит региональному законодательству, либо каждый раз требуется компенсационное озеленение.
То, что учитываются интересы приобретателей земельных участков — это, безусловно, плюс законопроекта. Но есть и существенный минус. Законопроект отказывается от охраны лесов в пользу интересов частных лиц. Обстоятельства приобретения земельных участков не учитываются вовсе, а вопрос добросовестности приобретателей земельных участков остается за кадром. И непонятно, почему правовая определенность и достоверность реестра недвижимости считается большей ценностью, нежели сохранение лесов.
Площади пересечения земельных и лесных участков огромны — миллионы гектаров. Оценить масштабы проблемы сложно, поскольку наложение участков не очевидно. Подавляющая площадь лесов не поставлена на кадастровый учет. Кроме того, границы лесов определяются отнюдь не границами земельных участков, на которых они расположены, а материалами лесоустройства, которые не вносятся в кадастр, и, тем более, отсутствуют в открытом доступе.
В результате, местная администрация может ошибочно распорядиться какой-либо территорией, не считая ее лесом. Такие случаи не редкость, особенно, когда информацию об участке проверяют формально, не вдаваясь в детали. Установить наложение можно только во взаимодействии с Рослесхозом, при участии кадастровых инженеров и других специалистов, которые разбираются в лесоустройстве.
Раньше практика разрешения спорных ситуаций была ровно противоположной — приоритет имел государственный лесной реестр. Если выяснялось, что земельный участок накладывается на лесной, то сделка по его отчуждению в частную собственность либо в аренду признавалась недействительной. Во-первых, потому, что лесные участки ограничены в обороте, во-вторых — строительство на них запрещено (за исключением ряда специальных объектов, например, объектов лесного хозяйства, линейных объектов), в–третьих — местная администрация не вправе распоряжаться такими участками.
Казалось бы, с принятием закона все спорные ситуации должны разрешаться в пользу владельцев земельных участков. Но не все так однозначно. Законопроект предусматривает, что получение правоустанавливающих документов на земельный участок, не лишает заинтересованное лицо права оспаривать в судебном порядке законность возникновения прав на него.
Наличие правоустанавливающих документов и сведений ЕГРН о том, что земельный участок не входит в границы лесного фонда, никак не влияет на возможность оспаривать права на него. Поэтому данный закон едва ли можно назвать амнистией. Неизбежно возникнет ситуация, когда противоречия будут устранены в связи с приоритетом ЕГРН по отношению к лесному реестру, но только до судебного разбирательства. Каким образом будет складываться судебная практика после принятия закона, предугадать трудно, поскольку закон никак не определяет критерии разрешения подобных споров.
В любом случае, законопроект не обеспечивает ни достоверности реестра, ни сокращения числа судебных споров.
Для гармонизации сведений ЕГРН и лесного реестра качественным решением проблемы стала бы переработка всей накопленной лесоустроительной документации (кстати, значительная ее часть относится еще к советскому периоду), привязка границ лесов к координатам по спутниковой системе и публичный доступ к такой информации. Это позволит не только выявить спорные территории, но и решить проблему на будущее.
Но при том, что ни у кого нет реальной материальной заинтересованности в таком проекте — ведь осуществление потребовало бы колоссальных людских, временных и денежных ресурсов, вряд ли стоит надеяться на какие-то перемены в ближайшем будущем.
Источник -
В марте Государственная дума будет обсуждать законопроект о так называемой «лесной амнистии». Сейчас участки лесного фонда перемежаются с землями других категорий, чаще всего населенных пунктов. Из-за двойного статуса и двойственного назначения таких земель возникают многочисленные споры, чаще всего встает вопрос о застройке спорных территорий, которые одновременно могут значиться и в Едином Государственном реестре недвижимости (ЕГРН), и в лесном реестре.
В чем заключается амнистия? Если закон все-таки примут, то, по замыслу, он должен поставить точку в спорах с пересечением границ лесных участков с земельными участками других категорий. Сведения ЕГРН и правоустанавливающих документов на землю будут иметь приоритет перед лесным реестром. Владельцы земельных участков, расположенных на территории лесного фонда (и предоставленных для иных целей, нежели лесопользование), смогут исключить площадь своего земельного участка из состава «лесных» земель, передвинув их границы.
Парадокс, но с точки зрения закона сокращение площади лесопарковых и зеленых зон, городских лесов не считается уменьшением их площади. Оговорка противоречит законам физики, но без нее не обойтись, потому что иначе сокращение зеленых насаждений противоречит региональному законодательству, либо каждый раз требуется компенсационное озеленение.
То, что учитываются интересы приобретателей земельных участков — это, безусловно, плюс законопроекта. Но есть и существенный минус. Законопроект отказывается от охраны лесов в пользу интересов частных лиц. Обстоятельства приобретения земельных участков не учитываются вовсе, а вопрос добросовестности приобретателей земельных участков остается за кадром. И непонятно, почему правовая определенность и достоверность реестра недвижимости считается большей ценностью, нежели сохранение лесов.
Площади пересечения земельных и лесных участков огромны — миллионы гектаров. Оценить масштабы проблемы сложно, поскольку наложение участков не очевидно. Подавляющая площадь лесов не поставлена на кадастровый учет. Кроме того, границы лесов определяются отнюдь не границами земельных участков, на которых они расположены, а материалами лесоустройства, которые не вносятся в кадастр, и, тем более, отсутствуют в открытом доступе.
В результате, местная администрация может ошибочно распорядиться какой-либо территорией, не считая ее лесом. Такие случаи не редкость, особенно, когда информацию об участке проверяют формально, не вдаваясь в детали. Установить наложение можно только во взаимодействии с Рослесхозом, при участии кадастровых инженеров и других специалистов, которые разбираются в лесоустройстве.
Раньше практика разрешения спорных ситуаций была ровно противоположной — приоритет имел государственный лесной реестр. Если выяснялось, что земельный участок накладывается на лесной, то сделка по его отчуждению в частную собственность либо в аренду признавалась недействительной. Во-первых, потому, что лесные участки ограничены в обороте, во-вторых — строительство на них запрещено (за исключением ряда специальных объектов, например, объектов лесного хозяйства, линейных объектов), в–третьих — местная администрация не вправе распоряжаться такими участками.
Казалось бы, с принятием закона все спорные ситуации должны разрешаться в пользу владельцев земельных участков. Но не все так однозначно. Законопроект предусматривает, что получение правоустанавливающих документов на земельный участок, не лишает заинтересованное лицо права оспаривать в судебном порядке законность возникновения прав на него.
Наличие правоустанавливающих документов и сведений ЕГРН о том, что земельный участок не входит в границы лесного фонда, никак не влияет на возможность оспаривать права на него. Поэтому данный закон едва ли можно назвать амнистией. Неизбежно возникнет ситуация, когда противоречия будут устранены в связи с приоритетом ЕГРН по отношению к лесному реестру, но только до судебного разбирательства. Каким образом будет складываться судебная практика после принятия закона, предугадать трудно, поскольку закон никак не определяет критерии разрешения подобных споров.
В любом случае, законопроект не обеспечивает ни достоверности реестра, ни сокращения числа судебных споров.
Для гармонизации сведений ЕГРН и лесного реестра качественным решением проблемы стала бы переработка всей накопленной лесоустроительной документации (кстати, значительная ее часть относится еще к советскому периоду), привязка границ лесов к координатам по спутниковой системе и публичный доступ к такой информации. Это позволит не только выявить спорные территории, но и решить проблему на будущее.
Но при том, что ни у кого нет реальной материальной заинтересованности в таком проекте — ведь осуществление потребовало бы колоссальных людских, временных и денежных ресурсов, вряд ли стоит надеяться на какие-то перемены в ближайшем будущем.
Источник -
