Интервью Сергея Пепеляева Legal Insight: «Законность в очередной раз была принесена в жертву целесообразности»
Герой нашего «антикризисного» интервью — Сергей Пепеляев, управляющий партнер «Пепеляев групп», который успешно преодолел вместе с командой три экономических кризиса. Мы поговорили с ним о том, чем отличается нынешний кризис от предыдущих, как он оценивает государственные меры поддержки бизнеса, что нужно делать сейчас в первую очередь, как прошел перевод юристов на удаленку и еще о многом другом.
— Сергей Геннадьевич, вы успешно пережили кризис 1998 г., 2008 г., 2014 г. Как вы думаете, чем этот кризис отличается от предыдущих?
— Ни один предыдущий экономический кризис не был связан с кризисом правового и социального государства. Основной драйвер нынешнего экономического кризиса — это нерабочие дни с сохранением заработной платы. Откуда они взялись? Если вы прочтете указ Президента, то не найдете в нем ни одной ссылки ни на один закон. Само понятие «нерабочие дни» неправовое, или, как сказал пресс-секретарь президента, «это понятие применено не в классическом смысле слова». Для чего и почему потребовались эти нерабочие дни?
— Вы думаете, использование понятия, которого нет в Трудовом кодексе, было осознанным?
— Думаю, что да, потому что все необходимое законодательство есть. Ограничительные меры, которые сейчас применяются, предусмотрены Федеральным конституционным законом «О чрезвычайном положении».
— Но его никто не ввел..
— Его никто не ввел. Почему? Если бы чрезвычайное положение было объявлено, то у работодателей было бы право, предусмотренное п. 7 ст. 83 ТК РФ, увольнять сотрудников, расторгать трудовые соглашения ввиду изменения обстоятельств, не зависящих от воли сторон. И тогда представляете, какой был бы выброс на рынок рабочей силы? Возникла бы «революционная ситуация», да еще в преддверии голосования по поправкам в Конституцию! Второго срока как ушей не видать. Что сделало государство? С моей точки зрения, государство реализовало схему обхода конституционного закона. В спешном порядке были скроены поправки в Закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера». Этот закон на эпидемии не распространялся. Законность в очередной раз была принесена в жертву политической целесообразности.
В результате фактически был введен новый налог, непосильный для бизнеса. Что такое сохранение заработной платы в нерабочее время? Это замена пособий по безработице. Государство говорит: «Не смейте увольнять ставших ненужными вам сотрудников, но платите им». То есть сами платите пособие по безработице, которое должно платить государство. Это фискальное обременение, натуральная повинность. В истории много примеров, когда именно в периоды каких-то сложных социальных потрясений государство прибегает к таким фискальным инструментам, весьма архаичным.
В-третьих, за что вдвойне обидно, пострадали исключительно законопослушные компании, те, кто платит налоги, социальные платежи, заключает с сотрудниками соглашения. А те, кто работает с сотрудниками «в серую» и «в черную»? Они просто уволили ненужный персонал, никаких к ним претензий никто никогда не предъявит. Поэтому этот кризис еще показывает, что быть законопослушным в нашей стране – это фактор риска.
— А как вы оцениваете налоговые послабления со стороны государства?
— Кризис вызван введением нового налога: переложением на компании обязанности по выплате пособия по безработице. Налоговые меры – это не помощь, а меры поддержки. Помогать можно, когда вы кому-то другому что-то свое отдаете. А в этом случае государство говорит: «Я буду меньше у тебя забирать (соцналоги) или заплати мне позже (другие налоги)». Все особенности этих мер, в том числе несуразности и сложности с расчетом сроков и т.п., подробно описаны на нашем сайте в разделе COVID.
Пандемия стала и удачным поводом для геополитической борьбы. А как еще назвать изменение или денонсацию ряда международных договоров об избежании двойного налогообложения? Реализуется «система ниппель»: инвестиции в страну впускать, а валюту из страны не выпускать. В продолжении этой политики звучат предложения о введении налога на конвертацию рубля.
Сегодня особенно важно провести стресс-тесты действующих бизнес-структур, которые используются для трансграничных выплат. Необходимо менять модели финансирования бизнеса. Мы помогаем в этих вопросах.
— С точки зрения последствий этот кризис будет тяжелее?
— Сложно сказать, потому что те кризисы имели экономическую основу: долгий вход в кризис, долгое течение, потом долгий выход. Здесь происходит все очень стремительно. Две шоковые недели — и вся страна, бизнес, большинство компаний оказались затянуты в этот кризис.
— Какие уроки вы извлекли из предыдущих кризисов? Чего нельзя делать и что нужно делать в первую очередь?
— Главное — сохранение коллектива и бизнеса. Все меры подчинены этим взаимосвязанным целям. Это две группы мер. Меры, направленные на стабилизацию текущей ситуации, и меры, направленные на послекризисное развитие. Чтобы больной не умер, нужно оперативно пересмотреть бюджеты, оптимизировать процессы, адаптировать политику в отношении клиентов (ставки, формы оплаты, принципы взаимодействия). Очень важны коммуникации с коллективом: видение ситуации, определение планов, прогноз. Говорить надо открыто и решительно. Сейчас главным девизом должна стать солидарность. Солидарность консультантов с клиентами, клиентов с консультантами, работодателей с работниками, работников с работодателями. Некоторых юристов мы просим уйти в отпуск сейчас, чтобы, когда закончится самоизоляция, у нас было достаточно ресурсов.
— Значительная часть компании, можно сказать, всегда работала на удаленке: у нас же есть региональные офисы в Питере, Красноярске, Южно-Сахалинске, Владивостоке. У наших юристов всегда была возможность удаленной работы в командировках (доступ к базам данных, биллингу и т.д.).
— Как прошел у вас лично процесс перехода на удаленную работу? C чего начинается ваш рабочий день сейчас?
Я переходил на удаленную работу постепенно. Сначала были поездки в офис для налаживания процессов. Технические проблемы всем помогает решать наш IT-отдел. Дети тоже помогают. Я нахожусь на даче вместе с семьей.
Сложностей при переходе на удаленную работу у меня не было, так как раньше один день в неделю я работал из дома, посвящая время творчеству – написанию статей, комментариев и т.д. Я планировал использовать время самоизоляции в том числе и для творчества, но пока не получается: слишком много текущих задач.
Мой рабочий день начинается с просмотра почты и новостей. Затем смотрю ежедневные сводки по финансам: счета в обработке, выставленные счета, поступившие оплаты, дебиторская задолженность, число новых проектов, биллинг.
Сегодня в 10 часов я слушал замечательный тренинг нашего партнера Марии Андреевой по укреплению памяти. Например, прихожу я на церемонию награждения победителей конкурса «Лучшие юридические департамента России», знакомлюсь, а запомнить имена всех гостей за столом невозможно, но необходимо. Поэтому я хочу знать, как запомнить за минуту представления 10 имен людей, сидящих с тобой рядом.
У нас каждый рабочий день в 10.00 и в 15.00 есть какое-то обучающее мероприятие для всех сотрудников фирмы, например, тренинги по ведению переговоров, вопросам конфиденциальности, средствам для дистанционной работы и т. д. Каждый выбирает, где поучаствовать, в соответствии со своей программой развития, интересом. Семинары повторяются, чтобы занятый сегодня мог послушать завтра. Ведь есть и другая работа. Я сам послушал уже семинары по нашей внутренней системе «Террасофт», по ведению переговоров, по пожарной безопасности (обязательно для всех). Есть тренинги по английскому языку, по новостям различных отраслей права.
— Вы сторонних тренеров нанимаете?
— Нет, мы давно пришли к выводу, что лучшие бизнес-тренеры – это партнеры компании, они наиболее глубоко и приземленно знают тему. Поэтому у нас и в «мирное время», и сейчас читаются партнерские курсы. Например, завтра будет тренинг от Юлии Литовцевой, посвященный банкротному законодательству. Каждый юрист должен иметь «джентльменский» набор знаний и в смежных вопросах. А тренингами по бизнес-навыкам занимается наш менеджер по обучению.
— Нужно ли сокращать расходы на маркетинг?
— Расходы на маркетинг и так сократились существенно. У нас высвободились огромные средства, запланированные на Петербургский международный юридический форум (мы всегда выступаем там с размахом и в деловой, и в культурной программах), на МИПИМ и прочие зарубежные встречи в рамках международных сетей, в которых мы состоим. Конференции, поездки, брошюры, типографская продукция – все эти статьи расходов сократились сами собой. Сегодня мы фокусируемся на главном: находим новые каналы для продвижения, реализуем весь свой внутренний потенциал для развития сотрудников. Маркетинг и PR – это всегда инвестиции в будущее, и отказ от этих инвестиций окажет отложенное, но существенное влияние на любую компанию.
— Что вы делаете для того, чтобы показать клиентам, что вы с ним рядом в отсутствие конференций и встреч с клиентами?
— Ситуация требует оперативной коммуникации с клиентами. Все достаточно тревожно у бизнеса. Если клиент тебя спрашивает, нельзя на несколько часов отложить ему ответ. Надо сразу сказать: «Я рядом, я здесь, я займусь вопросом и отвечу тебе по существу чуть позже». Приятно, когда клиент говорит нам «вы самый быстрореагирующий консультант в период пандемии». Мы создали специальный раздел на сайте по самым злободневным темам. Он ежедневно пополняется алертами, обзорами, рекомендациями, в том числе в форме видеороликов, по трудовому праву, налогам, аренде, корпоративным, гражданско-правовым вопросам и др.
Мы выстраиваем новые эффективные каналы коммуникации. Наверное, нам в отличие от конкурентов легче, так как ряд проектов мы давно вынашивали. Просто пришлось запустить их раньше времени и в упрощенном формате.
Это телеграм-канал PG TAX, который за пару недель набрал более 2500 подписчиков. Очень информативный, веселый, задорный. Новый видеоканал на YouTube для экспертных обсуждений правовых новостей - PG NEWS .
Нашу традиционную апрельскую конференцию «Налоговое право в решениях КС РФ», семнадцатую по счету, перенесли в онлайн-режим.
Мы также завели внутрифирменный телеграм-канал PG NEWS BLOG, где публикуем новости, общие задания, дни рождения сотрудников, что-то для поднятия настроения…
— Как считаете, нужен ли будет офис юридической фирме, если большая часть юристов готова работать удаленно?
— Я был бы рад, если главным вопросом будет вопрос об офисе. Но он совсем не главный. Главный — об изменениях в экономике. О новых лидерах и аутсайдерах, о потенциальных и текущих клиентах.
— Может ли перевод юристов на удаленку снизить стоимость юридических услуг?
— Думаю, что нет. Аренда хорошего офиса – это лишь 10% расходов юридической фирмы. Самая большая статья расходов – 70% – это фонд оплаты труда. Офис – это место для встреч с клиентами, мероприятий, хранения архива, наконец. От него невозможно отказаться полностью. «Встречают по одежке». Офис – это «одежка» для бизнеса. Голым вы не станете ходить. Не будет большой экономии на офисе, соответственно, и снижения стоимости юридических услуг из-за этого.
– Как вы думаете, какие услуги будут востребованы в нынешнее время? Появятся ли новые практики?
– Этот кризис рукотворный: экономической причины нет, поэтому отраслевой и т.п. перестройки не случится. Все прежние практики и направления останутся. В настоящий момент востребованы правовые услуги, связанные с последствиями пандемии коронавируса. Сейчас выросла нагрузка на трудовую, фармацевтическую, корпоративную и коммерческую практики. Специфические вопросы пришлось решать юристам налоговой и таможенных практик. Скорее всего, появятся не новые практики, а новые ниши и форматы сотрудничества с клиентами.
— Сергей Геннадьевич, вы успешно пережили кризис 1998 г., 2008 г., 2014 г. Как вы думаете, чем этот кризис отличается от предыдущих?
— Ни один предыдущий экономический кризис не был связан с кризисом правового и социального государства. Основной драйвер нынешнего экономического кризиса — это нерабочие дни с сохранением заработной платы. Откуда они взялись? Если вы прочтете указ Президента, то не найдете в нем ни одной ссылки ни на один закон. Само понятие «нерабочие дни» неправовое, или, как сказал пресс-секретарь президента, «это понятие применено не в классическом смысле слова». Для чего и почему потребовались эти нерабочие дни?
— Вы думаете, использование понятия, которого нет в Трудовом кодексе, было осознанным?
— Думаю, что да, потому что все необходимое законодательство есть. Ограничительные меры, которые сейчас применяются, предусмотрены Федеральным конституционным законом «О чрезвычайном положении».
— Но его никто не ввел..
— Его никто не ввел. Почему? Если бы чрезвычайное положение было объявлено, то у работодателей было бы право, предусмотренное п. 7 ст. 83 ТК РФ, увольнять сотрудников, расторгать трудовые соглашения ввиду изменения обстоятельств, не зависящих от воли сторон. И тогда представляете, какой был бы выброс на рынок рабочей силы? Возникла бы «революционная ситуация», да еще в преддверии голосования по поправкам в Конституцию! Второго срока как ушей не видать. Что сделало государство? С моей точки зрения, государство реализовало схему обхода конституционного закона. В спешном порядке были скроены поправки в Закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера». Этот закон на эпидемии не распространялся. Законность в очередной раз была принесена в жертву политической целесообразности.
В результате фактически был введен новый налог, непосильный для бизнеса. Что такое сохранение заработной платы в нерабочее время? Это замена пособий по безработице. Государство говорит: «Не смейте увольнять ставших ненужными вам сотрудников, но платите им». То есть сами платите пособие по безработице, которое должно платить государство. Это фискальное обременение, натуральная повинность. В истории много примеров, когда именно в периоды каких-то сложных социальных потрясений государство прибегает к таким фискальным инструментам, весьма архаичным.
Государство в утешение говорит: «Мы будем выплачивать компаниям помощь в размере пособия по безработице на каждого, кого вы не уволили». Во-первых, эта мера, как и возможность получить беспроцентную ссуду на выплату заработной платы, касаются только ограниченного круга компаний пострадавших отраслей. Во-вторых, государство компенсирует 12 130 рублей, а зарплату требует выплачивать в полном размере. Конечно, если сотрудники компании не проявят социальной солидарности и не согласятся на переход на сокращенный рабочий день, сокращенную неделю.
Я слушал интервью министра труда. Он рассказывал об оперативном колл-центре при министерстве и о тех вопросах, с которыми обращаются люди. Так вот, на первом месте вопросы о том, можно ли в эти дни получать оплату в двойном размере. Но втором: можно ли не идти на работу, если работодатель вызывает.
О каком социальном партнерстве можно говорить, когда бытуют такие иждивенческие настроения? Поменьше работать, побольше получать. Жить за чужой счет. За счет бизнеса.
И государство потакает этим современным Шариковым, беспокоясь о том, чтобы «бюджеты не лопнули». А в фонде национального благосостояния скопилось свыше 8 трлн. рублей. Его не распечатывают, хотя ситуация как раз для этого. Так реализуется призыв сообща, всем миром искать выход из ситуации.
В-третьих, за что вдвойне обидно, пострадали исключительно законопослушные компании, те, кто платит налоги, социальные платежи, заключает с сотрудниками соглашения. А те, кто работает с сотрудниками «в серую» и «в черную»? Они просто уволили ненужный персонал, никаких к ним претензий никто никогда не предъявит. Поэтому этот кризис еще показывает, что быть законопослушным в нашей стране – это фактор риска.
— А как вы оцениваете налоговые послабления со стороны государства?
— Кризис вызван введением нового налога: переложением на компании обязанности по выплате пособия по безработице. Налоговые меры – это не помощь, а меры поддержки. Помогать можно, когда вы кому-то другому что-то свое отдаете. А в этом случае государство говорит: «Я буду меньше у тебя забирать (соцналоги) или заплати мне позже (другие налоги)». Все особенности этих мер, в том числе несуразности и сложности с расчетом сроков и т.п., подробно описаны на нашем сайте в разделе COVID.
Много проблем возникает с рассмотрением материалов налоговых проверок дистанционно. Как обеспечивается конфиденциальность, сохранение персональных данных? Как это ни парадоксально, но ФНС меньше, чем другие ведомства (ФАС, например) оказалась готовой к дистанционной работе. В журнале «Налоговед», №5, будет материал на эту тему.
Пандемия стала и удачным поводом для геополитической борьбы. А как еще назвать изменение или денонсацию ряда международных договоров об избежании двойного налогообложения? Реализуется «система ниппель»: инвестиции в страну впускать, а валюту из страны не выпускать. В продолжении этой политики звучат предложения о введении налога на конвертацию рубля.
Сегодня особенно важно провести стресс-тесты действующих бизнес-структур, которые используются для трансграничных выплат. Необходимо менять модели финансирования бизнеса. Мы помогаем в этих вопросах.
— С точки зрения последствий этот кризис будет тяжелее?
— Сложно сказать, потому что те кризисы имели экономическую основу: долгий вход в кризис, долгое течение, потом долгий выход. Здесь происходит все очень стремительно. Две шоковые недели — и вся страна, бизнес, большинство компаний оказались затянуты в этот кризис.
— Какие уроки вы извлекли из предыдущих кризисов? Чего нельзя делать и что нужно делать в первую очередь?
— Главное — сохранение коллектива и бизнеса. Все меры подчинены этим взаимосвязанным целям. Это две группы мер. Меры, направленные на стабилизацию текущей ситуации, и меры, направленные на послекризисное развитие. Чтобы больной не умер, нужно оперативно пересмотреть бюджеты, оптимизировать процессы, адаптировать политику в отношении клиентов (ставки, формы оплаты, принципы взаимодействия). Очень важны коммуникации с коллективом: видение ситуации, определение планов, прогноз. Говорить надо открыто и решительно. Сейчас главным девизом должна стать солидарность. Солидарность консультантов с клиентами, клиентов с консультантами, работодателей с работниками, работников с работодателями. Некоторых юристов мы просим уйти в отпуск сейчас, чтобы, когда закончится самоизоляция, у нас было достаточно ресурсов.
И, конечно же, постоянный анализ рынка. Для кого-то кризис — это новый старт и новые горизонты. Поэтому очень важно определить свои перспективы.
— Как быстро удалось всей компании перейти на удаленку? Какие первые выводы уже можно сделать?
— Как быстро удалось всей компании перейти на удаленку? Какие первые выводы уже можно сделать?
— Значительная часть компании, можно сказать, всегда работала на удаленке: у нас же есть региональные офисы в Питере, Красноярске, Южно-Сахалинске, Владивостоке. У наших юристов всегда была возможность удаленной работы в командировках (доступ к базам данных, биллингу и т.д.).
Первый вывод уже можно сделать: все работает. Для краткосрочных периодов дистанционная работа вполне приемлема. В перспективе – посмотрим. Накопим еще опыт. Довольно быстро пропала боязнь отойти от устоявшихся форм взаимодействия. Это главное. В будущем нам проще будет внедрять новшества, которые прежде казались невозможными.
— Как прошел у вас лично процесс перехода на удаленную работу? C чего начинается ваш рабочий день сейчас?
Я переходил на удаленную работу постепенно. Сначала были поездки в офис для налаживания процессов. Технические проблемы всем помогает решать наш IT-отдел. Дети тоже помогают. Я нахожусь на даче вместе с семьей.
Сложностей при переходе на удаленную работу у меня не было, так как раньше один день в неделю я работал из дома, посвящая время творчеству – написанию статей, комментариев и т.д. Я планировал использовать время самоизоляции в том числе и для творчества, но пока не получается: слишком много текущих задач.
Мой рабочий день начинается с просмотра почты и новостей. Затем смотрю ежедневные сводки по финансам: счета в обработке, выставленные счета, поступившие оплаты, дебиторская задолженность, число новых проектов, биллинг.
Сегодня в 10 часов я слушал замечательный тренинг нашего партнера Марии Андреевой по укреплению памяти. Например, прихожу я на церемонию награждения победителей конкурса «Лучшие юридические департамента России», знакомлюсь, а запомнить имена всех гостей за столом невозможно, но необходимо. Поэтому я хочу знать, как запомнить за минуту представления 10 имен людей, сидящих с тобой рядом.
У нас каждый рабочий день в 10.00 и в 15.00 есть какое-то обучающее мероприятие для всех сотрудников фирмы, например, тренинги по ведению переговоров, вопросам конфиденциальности, средствам для дистанционной работы и т. д. Каждый выбирает, где поучаствовать, в соответствии со своей программой развития, интересом. Семинары повторяются, чтобы занятый сегодня мог послушать завтра. Ведь есть и другая работа. Я сам послушал уже семинары по нашей внутренней системе «Террасофт», по ведению переговоров, по пожарной безопасности (обязательно для всех). Есть тренинги по английскому языку, по новостям различных отраслей права.
— Вы сторонних тренеров нанимаете?
— Нет, мы давно пришли к выводу, что лучшие бизнес-тренеры – это партнеры компании, они наиболее глубоко и приземленно знают тему. Поэтому у нас и в «мирное время», и сейчас читаются партнерские курсы. Например, завтра будет тренинг от Юлии Литовцевой, посвященный банкротному законодательству. Каждый юрист должен иметь «джентльменский» набор знаний и в смежных вопросах. А тренингами по бизнес-навыкам занимается наш менеджер по обучению.
— Нужно ли сокращать расходы на маркетинг?
— Расходы на маркетинг и так сократились существенно. У нас высвободились огромные средства, запланированные на Петербургский международный юридический форум (мы всегда выступаем там с размахом и в деловой, и в культурной программах), на МИПИМ и прочие зарубежные встречи в рамках международных сетей, в которых мы состоим. Конференции, поездки, брошюры, типографская продукция – все эти статьи расходов сократились сами собой. Сегодня мы фокусируемся на главном: находим новые каналы для продвижения, реализуем весь свой внутренний потенциал для развития сотрудников. Маркетинг и PR – это всегда инвестиции в будущее, и отказ от этих инвестиций окажет отложенное, но существенное влияние на любую компанию.
— Что вы делаете для того, чтобы показать клиентам, что вы с ним рядом в отсутствие конференций и встреч с клиентами?
— Ситуация требует оперативной коммуникации с клиентами. Все достаточно тревожно у бизнеса. Если клиент тебя спрашивает, нельзя на несколько часов отложить ему ответ. Надо сразу сказать: «Я рядом, я здесь, я займусь вопросом и отвечу тебе по существу чуть позже». Приятно, когда клиент говорит нам «вы самый быстрореагирующий консультант в период пандемии». Мы создали специальный раздел на сайте по самым злободневным темам. Он ежедневно пополняется алертами, обзорами, рекомендациями, в том числе в форме видеороликов, по трудовому праву, налогам, аренде, корпоративным, гражданско-правовым вопросам и др.
Мы выстраиваем новые эффективные каналы коммуникации. Наверное, нам в отличие от конкурентов легче, так как ряд проектов мы давно вынашивали. Просто пришлось запустить их раньше времени и в упрощенном формате.
Это телеграм-канал PG TAX, который за пару недель набрал более 2500 подписчиков. Очень информативный, веселый, задорный. Новый видеоканал на YouTube для экспертных обсуждений правовых новостей - PG NEWS .
Нашу традиционную апрельскую конференцию «Налоговое право в решениях КС РФ», семнадцатую по счету, перенесли в онлайн-режим.
Мы также завели внутрифирменный телеграм-канал PG NEWS BLOG, где публикуем новости, общие задания, дни рождения сотрудников, что-то для поднятия настроения…
— Как считаете, нужен ли будет офис юридической фирме, если большая часть юристов готова работать удаленно?
— Я был бы рад, если главным вопросом будет вопрос об офисе. Но он совсем не главный. Главный — об изменениях в экономике. О новых лидерах и аутсайдерах, о потенциальных и текущих клиентах.
У нас в офисе нет скученности (все сидят по кабинетам). Многие сотрудники сначала все равно приезжали в офис, так как дома нет настроя на работу или условий, потом мы строго запретили. Офис обеспечивает конфиденциальность и доверительность, возможность переговорить с глазу на глаз. В офисе у нас создана особая атмосфера для поддержания духа единства команды. Поэтому я думаю, что будет скорее разумное сочетание офисной и удаленной работы.
— Может ли перевод юристов на удаленку снизить стоимость юридических услуг?
— Думаю, что нет. Аренда хорошего офиса – это лишь 10% расходов юридической фирмы. Самая большая статья расходов – 70% – это фонд оплаты труда. Офис – это место для встреч с клиентами, мероприятий, хранения архива, наконец. От него невозможно отказаться полностью. «Встречают по одежке». Офис – это «одежка» для бизнеса. Голым вы не станете ходить. Не будет большой экономии на офисе, соответственно, и снижения стоимости юридических услуг из-за этого.
– Как вы думаете, какие услуги будут востребованы в нынешнее время? Появятся ли новые практики?
– Этот кризис рукотворный: экономической причины нет, поэтому отраслевой и т.п. перестройки не случится. Все прежние практики и направления останутся. В настоящий момент востребованы правовые услуги, связанные с последствиями пандемии коронавируса. Сейчас выросла нагрузка на трудовую, фармацевтическую, корпоративную и коммерческую практики. Специфические вопросы пришлось решать юристам налоговой и таможенных практик. Скорее всего, появятся не новые практики, а новые ниши и форматы сотрудничества с клиентами.
Источник: Legal Insight
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите ее и нажмите CTRL+Q
